(На)следственные мероприятия - Вероника Иванова Страница 25

Признаться, я закрывал за ними обоими дверь с облегчением. Огромным.

– Важная шишка? – спросила заметно притихшая Эд.

– Мой дедушка.

– А больше на бабушку похож в своем халате… Можно я с тобой поеду? Ни разу не каталась на такой машине!

– Собственно…

А что потом? Отпустить ее ночевать в одиночестве? Положим, за одну ночь с вполне разумным ребенком ничего страшного случиться не должно, однако, учитывая район и особенно соседей Моргана… К тому же если отец попадает в странные ситуации по теоретически невозможным стечениям обстоятельств, то дочь в этом смысле пошла намного дальше. Сама себе устраивает приключения то есть. И можно не сомневаться: будучи предоставлена сама себе, Адвента воспользуется своими талантами по полной программе.

– Я хотел предложить тебе переночевать у меня.

– У тебя дома? Суго-о-ой! – снова воспользовалась чужеродным словечком Эд, но восторг быстро сменился подозрительностью. – Папа не придет сегодня домой?

– Садись, поговорим по дороге. – Я пихнул ребенка на переднее сиденье и захлопнул дверь, прежде чем рыжий сорванец попытался бы оказать сопротивление.

Надо сказать, она обиделась. Надула губы на целых пять минут, пока плавное покачивание лимузина и почтительно расступающиеся перед нами прочие участники дорожного движения все-таки не вернули в глаза Эд восторженные искорки. Хотя от главного вопроса не отвратили:

– С ним что-то случилось, да?

– Э… Нет, ничего не случилось.

Надеюсь, что ничего.

– А почему его не было дома, когда я пришла?

– Потому что твой папа занят.

– У него задание?

У него очередной приступ то ли психического расстройства, то ли усталости от прелестей привычной жизни! А впрочем… Я невольно снизил скорость, чем явно усугубил положение машин, едущих в одном потоке с лимузином, но траурный вид пока успешно избавлял от праведного негодования водителей.

Он ведь еще весной вел себя… ну, скажем, тревожно. Весь тот бред с завещанием, к примеру? Что Морган вообще кому-либо может завещать, кроме своих долгов? Летом ему, правда, вроде стало спокойнее. Или так только казалось? В конце концов, работы навалилось много, некогда было отвлекаться на всякую ерун… На личные дела в смысле. А сегодня его опять вдруг взяло и накрыло, да так, что обычное уныние переросло в свою полную противоположность. А что, если он и впрямь решился покон…

Я покосился в сторону Эд.

Нет, это еще более бредовая идея! В конце концов, по самоубийству страховку не платят, только если несчастный случай или, скажем, убийство при задержании…

При задержании?!

Успокойся, Амано. Дыши глубже! Вот так. Хорошо. Ты же помнишь: никаких сообщений о розыске не было. Значит, Барбара все-таки его прикрывает. С другой стороны, это лучше, чем ничего: если бы розыск был объявлен, может статься, что уже нынешней ночью…

– Твоему папе нужно было уехать.

– Надолго?

– Ну… как закончит свои дела.

Или покончит с собой, причем неизвестно, какое развитие событий вероятнее.

– А что за дела? Он не говорил?

– Что-то личное. Э-э-э… семейное.

– Очередного ребенка усыновляет? – хмыкнула Эд.

О, такой поворот событий был бы самым желанным! Для меня сейчас. А для Моргана, конечно, вряд ли.

– Не знаю. Он и мне ничего не сказал.

– Это плохо, – глубокомысленно заявила девочка.

Кто бы спорил?

– А насчет меня он попросил?

Не успел. Или не подумал. Или даже не собирался?

– Ну да.

– Здорово!

На самом деле ничего «здорового» в происходящем не было, потому что всю оставшуюся дорогу я никак не мог себе представить способ, которым Эд способна ужиться под одной крышей с двумя церемонными куклами. И, как выяснилось, только зря ломал голову: когда дедуля выбрался из лимузина и заметил, что ребенок тоже направляется к дому, меня встретил еще один морской прилив. На этот раз ледяной.

– Что она делает?

– Идет домой.

– Разве это ее дом?

– Сейчас это ваш дом. И мой. А эта девочка – дочь моего друга.

– Наследник Амано водит дружбу с гайдзинами? [7]– процедил дедушка сквозь зубы и тут же, словно запамятовав, сменил тон на снисходительный: – Видно, кровь дает себя знать…

Вот теперь я и вправду заледенел. Если, конечно, ярость способна оказаться настолько холодной.

Кровь, значит?! Разумеется, речь идет о моей матери. О ком же еще? Понятно, почему отец не любил вспоминать, что где-то далеко, на Земле, у него тоже есть семья. Родительская. Маму не приняли в нее ни тогда, ни сейчас. Да, дедуля, раз уж приехал в наш дом, похоже, готов был примириться с делами давно минувших дней, может, даже сделал бы вид, что не помнит прежних размолвок, но…

Хорошо, что Адвента оказалась здесь. Вернее, плохо: незачем девочке было все это слышать. Но мне надо было. Чтобы не питать насчет деда опасных иллюзий.

– Эд, иди обратно в машину.

Растерянный взгляд. Дрогнувшие губы.

– Я отвезу тебя…

И вернусь? Ну уж нет!

– Поедем домой.

На сей раз девочка решила побыть послушной: в два счета заняла прежнее место на сиденье. А вот я не намерен был больше исполнять роль почтительного внука и радушного хозяина.

– Ключи от дома – в гостиной. Можете занимать любые комнаты, пользоваться всем, что понадобится. Чего-то не хватит – сделайте заказ. За мой счет. Желаю приятного времяпровождения!

Дедуля выслушал все, что я сказал, даже не делая попыток прервать тираду, и только потом спросил, уже у моей спины:

– Как я должен все это понимать?

Как-как… Есть одно предложение, но не слишком пристойное для употребления в обществе.

– Мой дом открыт для вас, Ишикава-сан.

– А твое сердце?

У меня очень умная сестра. Очень хитрая. Безгранично предусмотрительная. И бесконечно подлая. Почему она ни словом бы не намекнула, с чем я могу столкнуться?! Чего хочет этот человек, несколько минут назад незнакомый мне, а теперь почти ненавистный? Проложить тропку к внуку в обход сына и невестки? Сентиментальным стал на старости лет? А может, все остальные потомки тоже от него отвернулись, и теперь старикан хватается за любую соломинку, лишь бы вернуть видимость семьи?

– Мое сердце принадлежит только мне. И когда-нибудь будет принадлежать женщине, которую я выберу, не оглядываясь ни на чьи пожелания.