Миллион миров - Антон Карелин Страница 25

Старый покоритель планет посмотрел на сыщика долгим, слегка удивлённым взглядом.

– Чтобы правильно задать вопрос, надо знать большую часть ответа, – сказал он наконец. – Это старый математический нонсенс ещё с прабабушки-Земли. Мы с Этлибом оба были математиками, он пошёл в информационные системы, а я в инженерию. Ещё в школе мы узнали про парадокс Черепахи и Ахиллеса. Да, Ахиллес в сто раз быстрее черепахи, но пока он пробегает сто шагов, черепаха сдвигается ещё на один шажочек вперёд. Пока он пробежит сто процентов этого шага, черепаха проползёт ещё один процент вперёд, и так до бесконечности. Поэтому, с точки зрения древних авторов этого парадокса, Ахиллес никогда не догонит черепаху и всегда будет отставать на один крошечный микро-шаг. Конечно, это только ошибочная математическая коллизия, в действительности девяносто девять в периоде равно единице, а быстрый легко обгонит медленного. Но у нас с Этлибом с тех пор было символическое соревнование: он Ахиллес, а я черепаха.

В глазах Роберта темнела боль.

– И разбрасывая фигурки с весом в девяносто девять в периоде, я напоминал ему… Что, убив наших друзей, пожертвовав нашей дружбой и сломав нашу жизнь ради чёртовых денег, он никогда не догонит мечту.

Воцарилось молчание.

– В общем, это старая история. Старая как мир.

– Скажите, что мы можем для вас сделать? – спросила Ана, наклонившись к несчастному и погладив его ладонь. – Что доставит вам радость?

– Мудрец ищет не удовольствий, а отсутствия страданий, – слабо улыбнулся Роберт. Его измождённое тело, покрытое сетью язв, шрамов, плохо заживших ранений и старческих морщин, каждым своим движением издавало безмолвный вопль о помощи.

А Одиссей внезапно вспомнил, как вся эта поразительная и совершенно случайная история началась с того, что у него заболела шея и Ана потащила его в магазин покупать диван. Он вспомнил божественный «Лавфлюис», который во мгновение ока сделал жизнь межпланетного сыщика такой комфортной. Слишком комфортной. Ведь настоящий мудрец иногда ищет страданий, потому что уже понимает их значение и роль.

– У меня для вас подарок, – сказал Фокс. – Он немного весь розовый, но с ним ваши мучения быстро сойдут на нет. Ещё в этом деле помогут огромные деньги, которые вы получите по Большому Старательскому закону, продавая двойственную материю этой планеты. Кстати, вот прямой контакт совета директоров корпорации «Кристалльная чистота». Став богатым, вы сможете приобрести лучшие синтетические обновления и прожить остаток жизни куда лучше, чем до сих пор.

– Лучше поздно, чем никогда, – со слабой надеждой отозвался старик. – Так что, знаете… огромное вам спасибо. Вам всем.

У всех шекловодов галактики сегодня выдался удивительный день.

* * *

Фазиль с тележками ещё не вернулся из бизнес-тура в систему Гуро, Чернушка методично долбала мусорную гору в поисках металлических деликатесов, Гамма совершал миллионы операций в секунду. В общем, Одиссей и Ана оказались на «Мусороге» совершенно одни.

– Я полная дура! – схватив Фокса за плечи, воскликнула девушка, сгорая от стыда. – Переживаю из-за ерунды, когда во вселенной полно тех, кто реально страдает. Этот старик… вся его жизнь была изуродована, а он сохранил в сердце чистоту. И ты. Ты!

– Что я? – опасливо уточнил Одиссей.

– Ты, настоящий ненастоящий, наглый мудрый, юный и единственный реально взрослый… ты двойственный, как шекл! – воскликнула она, рдея и чуть ли не задыхаясь от эмоций. В волосах Аны разрасталась вишнёвая волна. – Ты достался мне, как выигрыш в лотерею, один шанс на миллиард, я это понимаю. Я просто…

– Слишком откровенная? – поднял брови Одиссей.

Она с облегчением рассмеялась, но по-прежнему не отпускала его плеч. А Фокс едва сдержался, чтобы не поцеловать Ану прямо сейчас. Ведь он прикрылся шуткой от её искренности, чтобы не сделать какую-нибудь вопиющую глупость. При внешнем спокойствии, Одиссея переполняли чувства, которых он не испытывал всю предыдущую жизнь и от которых отвык давным-давно. Руки сами собой тянулись схватить Ану за талию, привлечь к себе, будто он имел на это полное право. Губы горели, хотелось прервать самобичевания девушки и нагло целовать её снова и снова. Забыть обо всём, кроме её гибкого тела, пылающих волос и любимых глаз. От мыслей об этом всё внутри одновременно вздымалось и слабело.

– Одиссей, – сказала Ана тихо, глядя на него снизу-вверх из-под шёлковых локонов. – Я просто…

Неизвестно, как бы повернулась судьба галактики, сумей Ана закончить фразу. Но она не сумела. Из подпространства пришёл луч звёздного света, он упал на девушку, словно неотвратимый меч пустоты. Они замерли, а по всему лучу пронёсся непререкаемый и равнодушный голос.

– Афина Веллетри Перерождённая Низложенная. Младший совет Империи Олимпиаров принял решение об изменении твоего статуса. Ты остаёшься отвергнутой и отлучённой от дел императорской Семьи, но наделяешься обязательством второго межзвёздного ранга и правом владения системой Лендария. Твоё вступление в должность архонта Лендарии произойдёт через тридцать три витка стандартного времяисчисления Великой сети.

Руки Аны упали с плеч Фокса, волосы стали серыми от шока. Луч угас, и наступила неуверенная, испуганная тишина.

– Что это значит? – спросил детектив, хотя и без пояснений понимал, что.

– Меня назначили управляющей Лендарии, – прошептала Ана, пытаясь осознать, что сейчас чувствует. – Это богатая и важная система, она принадлежит… маме. Через тридцать три дня, чтобы забрать меня, прибудет рейгат, боевая станция провозглашения и поддержания власти Империи Олимпиаров.

Она смотрела на Фокса, как загнанный и потерявшийся человек, но вместе с тем в глубине глаз Аны появилось то малозаметное королевское величие, которое она всегда тщательно скрывала и которое проявлялось в ней так редко. Сердце Одиссея сжалось. Они только сделали первый шаг навстречу друг другу – а теперь чужая воля развернёт Ану и поведёт её в противоположную сторону. И уже через месяц, погружённая в круговорот политики и интриг, она практически забудет про межпланетного сыщика, про свою коротенькую жизнь на борту «Мусорога».

– Это хорошая новость или плохая? – спросил Фокс просто чтобы услышать, что она думает.

– Н-не знаю!

Она явно была не готова.

– Скорее хорошая, – попытался успокоить Одиссей. – Если бы кто-то по-прежнему хотел тебя убить, городить сложности с назначением нет никакого смысла.

– Но я думала, что всё! Что пути назад нет, что я теперь буду… путешествовать с тобой.

Ана внезапно поняла, что чувствует опустошение и разочарование. Это была поразительная новость: кому-то не всё равно! Её пытаются вернуть в Империю, найти место пусть и неофициально, но в сфере протектората Семьи, её назначили владычицей богатого и важного региона! А она болезненно и остро осознала, как не хочет уходить со старой баржи с полками из металлолома и хамской тележкой, с косо отгороженной комнатой без потолка – и серой колыбелью… гнездом, в котором она начала вылупляться заново.