Записки начинающего феодала - Сергей Кусков Страница 25

— Первое и главное упражнение — это бег! — стараясь быть серьёзным, произнёс я. — Ибо если вашу клячу грохнули, меч потерян, а копьё сломалось, только это упражнение может спасти вам жизнь. Шучу я! Орлы, за мной во двор — бегом! Кроме тех, кто на карауле.

Два десятка мужиков, стесняясь своего вида (голый торс тут не принят; не то, что какой-то эротический подтекст, просто не принят и всё, вот и стесняются) выбежали следом. Я прошёлся вдоль нестройной, кто в лес, кто по дрова, шеренги. Физрука нашего школьного на них нет. Да уж, орлы. Эти орлы на многое способны. Уже доказали это в Аквилее. И единственное, что я могу сделать для них, отблагодарить, это приучить к регулярному закаливанию. Как в армии, где всей ротой зимой снегом обтираются и никто не болеет. Эпидемии здесь страшны, до половины населения выкашивают, пусть хоть какая-то защита будет.

— Орлы, к ко-пью! — рявкнул я на весь замковый двор. Это значит «направо». «Налево» — «к щиту». Думаю, связано с вооружением пехотинца в строю. Когда-то варварская пехота отлично воевала, это потом с увеличением благосостояния и распространением лошадей и кольчуг её роль свелась к защите стен, а единственной военной силой в поле (а значит и в принципе военной силой) стала латная рыцарская конница. — Бегом-арш!

Команды «марш» тут нет. Воинское сословие здесь почти поголовно потомки германских варваров, но немецким языком в местном наречии и не пахнет. Это я по старинке. Но меня послушались, и мы побежали. Дружно, толпою, трусцой.

На самом деле тут знают всё о воинских упражнениях. Воины и бегают, и прыгают, и растяжки делают. Без растяжки ты ногу на коня не закинешь. Бег — базовое упражнение, куда без него, как ты собрался поножи таскать и сабатоны, если «копыта» не развиты? Но как в нашей армии, бег не является краеугольным камнем. Ибо воины тут пешком не воюют. Всё верхами. А значит и ударения на этом не делают. А вот тренировки конным строем, маневры, сшибки — этого в подготовке выше крыши. И ещё, конюшня замковая, конюхов в ней много, но считается, что за БОЕВЫМ конём каждый воин обязан ухаживать сам. Конюх, конечно, и напоит, и накормит животину, но не всегда это должен делать слуга, иногда и хозяин. А мыть-купать его лучше хозяину — связь с животиной, боевая слаженность. Дружок, вон, как дулся, что я долго его не навещал. Ездовым лошадкам на это пофигу, а боевые чутко реагируют.

Первый круг вокруг замка все бежали бодрячком. Но после группа растянулась на сотню метров. Я к счастью был в первых рядах. Ломало, хотелось блевать, дыхания не хватало, но знал, надо! Я должен быть трезвым! Ибо вчера, во время пьянки у мельника Рамона, слуги успели донести, что приехали купцы из Аквилеи, говорили что хотят встречи по вопросу зерна. А такие речи лучше на свежую голову вести. А ещё я их повёл бегать, я — пример, как покажу — так и будет. Надо терпеть, но показывать пример и дальше, как бы ни хотелось упасть и прямо тут умереть. Пьянь эдакая!

Второй круг пробежали показно бодро, но вот третий начали сдавать все. Хотя казалось бы, чего тут бежать? Что такое три километра для физически развитых и подтянутых бойцов? Ан нет, бег это не на лошади скакать, дело непривычное.

После третьего круга сжалился и повёл команду в ворота, что многие восприняли с облегчением, издав радостные возгласы не стесняясь быть непонятыми.

— Орлы, стройся! — Задыхающиеся воины выстроились в ряд. Я и сам дышал через раз, но прилив сил чувствовал неимоверный. — Орлы! Благодарю за компанию! С этого дня утренняя пробежка считается обязательной! От неё освобождаются только хромые, больные и караульные! И чтобы вы не сомневались, что это дело полезное, развивает воинские качества, гадом буду, но буду бегать вместе с вами! Прошу продолжать службу! Желающие могут ополоснуться в терме, только быстро!

— Вода ж холодная, кто её грел? — раздался с порога голос одной из замковых служанок, руководящей несколькими другими служанками. «Мамка».

— Я должен был предусмотреть и отдать об этом приказ, когда выбегали за ворота, — повернулся и улыбнулся я ей. — А так придётся мне греть, как провинившемуся. Быстро, набрали несколько бочек воды, уже иду!

Ох, тяжело. Аж голова закружилась. У воды колоссальная теплоёмкость, чтобы разогреть бочку надо огромное количество энергии. Я был опустошён — не то слово. Нужно срочно поесть чего-то сладенького. И желательно не разбавленного водой мёда — от него воротит. Пью, куда деваться, но воротит — капец! Сахарку бы, но с сахаром тут напряжёнка. Привозят, как и у нас в своё время в Европе, из-за моря, из колонизованных не так давно, каких-то пятьсот лет назад, королевств. Стоит примерно также, как тогда в Европе стоил, что на аптекарских весах взвешивают. Короче, дорого. Потому я, шатаясь, догрел воду «пердячим паром», а затем, обессилев, позволил двум молодым служанкам меня быстро растереть золой и ополоснуть. После чего в терму стали заходить мои сегодняшние спутники — работы у девочек хватит надолго.

Поднялся в обеденную залу. Всё уже было накрыто, и присутствующие ждали в нетерпении.

— Рикардо, как это называется? — поднялась со своего места сестрёнка, гневно сверкая глазами. Конечно, они не могли начать завтракать без меня, когда я объявил, что буду с ними. Не принято, я ж тут главный. Всё давно остыло, а меня всё нет — кого хочешь зло возьмёт.

— Нужно было срочно протрезветь, — честно признался я. — Выгнать потом всю гадость из организма.

— Поэтому нужно было бегать так долго вокруг замка? А гвардейцев зачем потащил?

— Спорт — залог здоровья! — изрёк пафосную фразу, отмечая, что моей старухи-милашки нет. — А Анабель где?

— Кому-то в деревне плохо. Что-то серьёзное. На ночь ещё уехала. — Астрид, поняв, что разноса не состоится, присела на место. — Рикардо, давай уже завтракать?

Завтрак я начал со сладкого, которым аж давился, как запихивался. Потом перешёл к каше. Каша была не сладкая, с мясом, графский вариант — крестьяне мясо не каждый год видят. Кстати, степи это пастбища, почему? Надо будет попытать своих министров. Но затем успокоился, организм набрал глюкозки и доедал, как нормальный человек. Правда съел двойную если не тройную порцию, но кто мне тут может что-то указать?

Прокопий выглядел сильно хуже меня. Ансельмо, а я приказал его сажать за наш стол, все покривились, но мне пофиг, тоже. Они ж тоже с нами бухали. И Вермунд, но тот молодцом держался — это со штатских крыс чего взять? Родственничек же молчал. Сидел и всё время смотрел в тарелку. Кривился. На него тоже было плевать. Падре же был… Падре. Как обычно. Так что можно сказать, что завтрак удался.

— Слушай, Прокопий, — с пакостной улыбкой произнёс я, понимая, что старому приказчику сейчас любые мои вопросы как набат, а отвечать надо. — Я вчера когда Дружка из конюшни выводил, видел, что лошадям белую свёклу дают. Кормовую.

— Дают, — убито кивнул тот. — Не всё ж этим обжорам овёс жрать? Эдак овса не напасёшься. И сена даём, и свёклу. А зерно то больше для походов.

— Вот только нигде я не видел, чтобы она у нас росла, — продолжал пытать я, ибо вопрос со сладеньким не давал покоя. Ну не может такого быть, чтоб при таком количестве попаданцев никто не догадался.