Арктика-2020 - Петр Заспа Страница 24

– Министру?

– Да, толстячке Грэте.

– Министру юстиции?! – чуть не слетел с дороги Ларс.

Теперь он снова умолк, уткнувшись взглядом в дорогу. Повисшее молчание давило на плечи, и Доккен включил радио. Единственная радиоточка на весь архипелаг опять что-то взахлёб вещала о коварных русских. Снова их самолёт заметили у границ Шпицбергена, и военные сыграли боевую тревогу. Каждый день одно и тоже! Складывалось впечатление, что повторяют новости прошлой недели или военные специально пугают шахтёров, чтобы набивать себе цену.

– Уберите, – вдруг произнёс Баррет, принявшись ещё громче барабанить по пластику двери.

Ларс убрал громкость до щелчка и покосился на руки англичанина – определённо нервничает!

– Скажите, – Баррет кивнул на выключенное радио. – Русские вам докучают?

«Так вот в чём дело?! – вдруг осенило Ларса. – Ты боишься русских! Думаешь, что прилетел на передовую, и теперь трясёшься, как заячий хвост, оказавшийся рядом с лисьей норой!»

Позже Ларс понял свою ошибку. Барабанить пальцами для англичанина было естественное состояние, если приходилось мощно напрягать мозги. Баррет не знал страха, как не знал и жалости. Но об этом Ларсу ещё предстояло узнать, а пока он лишь бросил на своего пассажира снисходительный взгляд и улыбнулся:

– Скорее, нам докучают страшилки о них, вроде этой, – в свою очередь кивнул на радио Ларс. – Вам нечего волноваться, здесь не опасней, чем на материке. Зато я вам расскажу то, что не расскажут газеты. Такие новости не укладываются в их формат, а потому никогда не будут напечатаны, но мне рассказывала прилетевшая на смену шахтёрская вахта, что по пути на Шпицберген к их самолёту пристроился уж неизвестно откуда взявшийся русский истребитель. Он подошёл очень близко, и его наблюдали в иллюминаторы то с одного, то с другого борта. Шахтёры были уверены, что им конец. Но русский увидел, что самолёт не военный и улетел! Как вам такое? На самолёте были знаки норвежской авиакомпании, но он их не тронул!

– Глупо, – зевнул Баррет. – В таком случае вашим военным следует перебрасывать войска и оружие исключительно самолётами гражданских авиакомпаний. Да ещё и с манекенами детей в иллюминаторах.

– Ну, не знаю… – прикусил губу Ларс. – Мне это показалось удивительным. И потом я всего лишь хотел сказать, что до этого перебежчика я не встречал ни одного русского.

– Кстати, о перебежчике… Я видел ваш протокол. Вы были пьяны, когда его составляли?

– Нет… – растерялся было Ларс, но тут же взял себя в руки. – Возможно, мой протокол не безупречен, но я предупреждал начальство, что лучше бы русских скинуть военным. Не понимаю, почему они от них отказались?

– Не безупречен – это вы можете сказать о своём английском. А ваш протокол информативен не более использованного пипифакса. Что же касается ваших военных, то русские им не достались, потому что я так приказал.

– Вы?!

– А что вы так удивляетесь? Сначала я на них взгляну, а потом уж решу, что с ними делать дальше – отдать военным или взять себе в разработку?

Теперь настал черёд Доккена нервничать. «Да кто же ты такой?!» – морщил он лоб, сжав руль побелевшими пальцами.

– Знаете, сэр, – начал несмело прощупывать почву Ларс. – Мне такая ситуация в диковинку. Это, наверное, вам привычно иметь дело с перебежчиками, а у нас так даже не припомню, когда ещё такое случалось на моей памяти. А что, разве в Англии полиция ими занимается? Мне всегда казалось, что это работа специальных служб?

– Где второй протокол? – прервал Баррет.

– Второй? Их должно быть два?

– Я спрашиваю о протоколе допроса заложника. Доккен, вы его допрашивали?

– Заложника? – искренне удивился Ларс. – Нет, конечно!

– Почему?

– Помилуйте, он и так немало натерпелся! Шесть часов под дулом пистолета, под штормовым ветром, на утлом катере, среди ледяной воды. Знаете, такое даже молодым не каждому под силу, а он уже в годах.

– Что же вы с ним сделали?

– Ну… – пожал плечами Ларс. – Помог, как мог… оказал психологическую помощь, морально поддержал.

– Понятно, – хмыкнул Баррет. – Где он сейчас?

– Я его подселил к шахтёрам в сменный блок. Он сейчас полупустой. Это когда пересмена, там рейс ждут – не протолкнуться. А сейчас места много.

– А перебежчик тоже вместе с ним, в этом сменном блоке? – спросил Баррет, и Ларс услышал язвительные нотки.

– Ну что вы! Он у меня в участке, под замком. Всё, как положено. Никого не подпускаю, хотя любопытных хватает. Простите, а разве я должен был сделать что-то не так?

– Скажите, Доккен, вы можете утверждать, что этот русский заложник находится под вашим постоянным контролем?

– Вы полагаете, что он может сбежать? – засмеялся Ларс и не удержался от едкой шпильки: – Если вы при подлёте не обратили внимание, то мы на острове!

– Меня не интересуют ваши географические познания. Я знаю, что ему некуда деться. Меня интересует, что этот заложник болтает, что спрашивает и даже что думает? Вы приставили к нему своего агента? – Баррет вдруг посмотрел на Доккена с любопытством. – Вы понимаете, о чём я говорю? У вас есть собственная агентурная сеть? Вы уверены, что владеете обстановкой в вашем, – англичанин неопределённо кивнул в окно, – таком огромном ведомстве? Как вы вообще добываете информацию о происходящем в посёлке?

– Посёлок невелик. В самый массовый период не больше трёхсот человек. И о каждом шахтёре я знаю всю подноготную без помощи шпионящих агентов, – гордо заявил Ларс. – Мы не на материке, господин Баррет. Здесь всё иначе.

– Везде всё одинаково. Если бы в вашем посёлке жило всего два шахтёра, то и тогда один из них должен быть вашим агентом. А лучше оба. Впрочем, я вас не виню. Вы совсем не отличаетесь от тех, кто вас возглавляет. Даже развязав с русскими войну, ваше правительство не знает, что с ней делать дальше. Наивное сборище никчемных дегенератов!

Ларс бросил на покрасневшее лицо англичанина удивлённый взгляд, затем многозначительно спросил:

– Это вы сейчас о ком? Прошу вас, сэр, не забывать, что я являюсь представителем….

– Заткнитесь, Доккен, и не изображайте из себя возбуждённого павиана. В Осло я тоже самое твердил в глаза каждому встречному из ваших министров. Не бывает войны без войны! Без потерь, жертв и руин. А вы хотите и нефть отхапать у русских и при этом не обломать ногти. Так не бывает. И воевать чужими руками у вас тоже не получится. В Европе в основной массе такие же миролюбивые дегенераты, как и ваши. Так что добровольцев не ждите. Что же касается Норвегии, то в вашем правительстве полно пацифистов, которых пора гнать поганой метлой. И чем скорее, тем лучше.

– Не уверен, что могу с вами согласиться, – нерешительно возразил Ларс. – Наверное, я тоже один из этих миролюбивых дегенератов. Русские рядом с нами, но на Шпицберген не упала ни одна ракета. Мне это нравится, как и любому живущему здесь норвежцу. Если уж моя страна объявила России войну, то пусть она будет такая, как есть. Я даже за то, чтобы лишний раз не дразнить русских. Не мне вам говорить, что России есть, чем ответить. Поспорю, что англичане тоже за то, чтобы и дома их были целы, и сыновья живы. Если вы назовёте мне хоть одно государство, в котором думают иначе, я прострелю себе ногу. Но уверен, что она останется у меня невредимой. А подталкивать на драку с соседом, как это делает с нами Европа, я считаю преступно и аморально. Всё равно, что добывать чужими руками из улья мёд, даже не предложив на голову сетку.