Простые смертные - Дэвид Митчелл Страница 24

Меня трясло.

– Богом клянусь, я… не та, за кого вы меня принимаете…

Он с подозрением вгляделся в меня, словно пытаясь прочесть мои мысли.

– Знаешь, что я тебе скажу? Эти двое любителей позагорать там, в садике, еще не совсем мертвы. Воспользуйся своей магией Глубинного Течения прямо сейчас и, возможно, успеешь спасти кого-то из них. Ну же, давай! Ведь Хорологи обычно именно так и поступают.

Где-то далеко-далеко лаяла собака, ворчал трактор…

…а этот страшный человек был теперь так близко от меня, что я чувствовала его запах. Запах горячей духовки. Голос мой звучал совсем слабо, когда я спросила:

– Значит, мне можно позвонить и вызвать врача?

– А что, ты сама не можешь их исцелить?

Я молча покачала головой, хотя даже этот жест дался мне с трудом.

– В таком случае им понадобится гроб, а не «Скорая помощь». Но мне нужны доказательства, что ты не из Хорологов. Маринус – трус, но дьявольски хитрый трус. Беги отсюда. Не бойся, беги. Посмотрим, как далеко ты сумеешь от меня убежать.

Я не верила ни его словам, ни собственным ушам.

– Что вы сказали?

– Видишь дверь? Вот и беги. Давай, маленький мышонок, беги.

И он отступил в сторону, открывая передо мной путь к спасению. Я ожидала какого-то фокуса, а может, удара ножом в спину или не знаю чего, но он наклонился ко мне так близко, что я видела у него на лице шрамы от пуль и порезов, а еще я видела его огромные черные глаза, словно обведенные серыми светящимися тенями. И тут до меня дошло, что он кричит во всю силу своих легких: «БЕГИ, ПОКА Я НЕ ПЕРЕДУМАЛ!»

* * *

Я бежала сквозь колючие розовые кусты, сквозь какие-то заросли и густую траву, через пыльную лужайку – бежала так, как не бегала никогда в жизни. В лицо мне било солнце, и садовая ограда была совсем близко. Я уже добралась до шпалер с какими-то вьющимися растениями и решила оглянуться. Я очень опасалась, что он погонится за мной, но он не погнался; он по-прежнему стоял в нескольких шагах от Йена и Хейди, недвижимых в своих шезлонгах. Похоже, он действительно позволил мне убежать – кто его знает, с чего бы это. Может, он просто псих? Так что беги беги беги беги беги беги, говорила я себе, беги, беги, но… бег помимо моей воли уже начинал замедляться. Что такое, почему? Сердце старалось изо всех сил, толкая по жилам кровь, но отчего-то возникало ощущение, словно внутри меня кто-то одновременно нажал и на акселератор, и на тормоз; во всяком случае, это замедление движения не было вызвано ни переутомлением моего организма, ни действием яда; что-то воздействовало на меня извне, нечто невероятно мощное, способное, казалось, замедлить даже бег времени, или усилить гравитацию, или превратить воздух вокруг меня в воду, в песок, в патоку… Мне нередко снились подобные сны, но на это раз, среди бела дня, я, безусловно, не спала и совершенно точно знала, что не сплю… А в итоге – это было просто невероятно! – я замерла на месте, точно статуя бегуна: одна нога поднята, как бы для следующего шага, которого больше уже не будет. Это было какое-то безумие. Просто какое-то чертово безумие. Я вдруг вспомнила, что надо бы попытаться громко позвать на помощь, именно так обычно и поступают нормальные люди, но сумела издать лишь какой-то хриплый сдавленный писк…

…и мир начал сжиматься, сворачиваться, увлекая меня, совершенно беспомощную, назад, к домику. Увидев у себя на пути арку, увитую чем-то вроде плюща, я уцепилась за нее и за этот плющ, и ноги мои оторвались от земли, словно я – какой-то мультипликационный персонаж, подхваченный ураганом и пытающийся спасти свою жизнь, повиснув на плюще; однако тяга была настолько сильной, что боль в напряженных до предела запястьях заставила меня выпустить плющ, и я упала, больно ударившись копчиком, и меня поволокло по земле. Обдирая локти и колени, я перевернулась на спину и попыталась зацепиться каблуками, но земля на лужайке оказалась слишком твердой, и удержаться на месте мне не удалось. Тогда я вскочила и увидела, как мимо меня, дрожа крылышками и словно не замечая этого воздушного течения, пролетела пара бабочек; похоже, эта несокрушимая сила действовала только на меня. Затем меня снова протащило сквозь густые розовые кусты, а бледнолицый человек по-прежнему спокойно стоял в дверном проеме, как в раме, и на устах его играла кривоватая усмешка, а руками с вытянутыми растопыренными пальцами он совершал какие-то странные жесты, словно разговаривая на неведомом языке с глухонемыми инопланетянами, и все тянул, тянул меня к себе, точно попавшуюся на крючок рыбу – через внутренний дворик, мимо неподвижных тел Хейди и Йена, которых этот страшный человек непостижимым образом убил; а потом он, пятясь, отступил в кухню, освобождая мне проход, и я поняла: как только я снова окажусь в этом доме, то никогда больше из него не выйду. И я отчаянно вцепилась в дверную раму и в ручку двери, пытаясь задержаться, но тут сквозь меня словно пропустили ток в двадцать тысяч вольт, и меня швырнуло, как тряпичную куклу, через всю гостиную. Я перелетела через диван, рухнула на ковер, и перед глазами у меня замигали яркие вспышки света…

* * *

…а потом этот кошмарный сон наяву вдруг закончился. И я почувствовала нечто реальное: колючий ворс ковра, впившийся мне в щеку. А все-таки, что это было? Может, приступ эпилепсии или что-то в этом роде? Фотография Хейди-школьницы и ее седовласой бабушки отчего-то валялась на ковре примерно в дюйме от моего носа; должно быть, я нечаянно ее задела, пролетая через гостиную, вот она и свалилась на пол с комода. Пожалуй, мне и впрямь надо вернуться домой и обратиться к врачу. Наверное, нужно сделать сканирование головного мозга. Ничего, думала я, Хейди подвезет меня до Грейвзенда, и я пойду прямо в больницу, а уже оттуда позвоню маме. И весь этот кошмар забудется, как и прочая чушь, связанная с Винни. Но почему же у меня ощущение, словно все это происходило наяву? Помнится, я собиралась починить пленку с записью Боба Дилана с помощью ножниц и кусочка скотча, а уже в следующее мгновение… Муравьи на руке Хейди. Черноволосый человек из моего кошмара с красным носом, как у пьяницы. Мощная упругая волна воздуха, упрямо толкающая меня обратно в дом… Какая безумная часть моего мозга породила все эти проклятые видения? Скажите ради бога, откуда только берется такая фигня? Я с трудом заставила себя подняться, понимая, что, если Хейди или Йен обнаружат, что я валяюсь у них в гостиной на полу, то, естественно, сразу решат, что я умерла.

– Я верю тебе, моя дорогая, – услышала я. Он сидел в кожаном кресле, небрежно положив ступню одной ноги на колено другой. – Ты – простодушная бессодержательная кукла; ты – ничто в нашей Войне. Но почему же две души, гибнущие, спасающиеся бегством, лишенные тела, устремились именно к тебе, Холли Сайкс? Вот в чем вопрос. Для чего-то ты явно предназначена?

Я застыла на месте. О чем это он?

– Ни для чего, – пролепетала я. – Клянусь. Я всего лишь хочу… я просто хочу… поскорей отсюда уйти и…

– Заткнись! Я думаю. – Он взял из стоявшей на буфете миски зеленое яблоко – это был популярный сорт «Гренни Смит» – смачно откусил кусок и стал жевать. В этой отупляющей тишине чавканье казалось просто оглушительным. – Когда ты в последний раз видела Маринуса?