Коптский крест - Борис Батыршин Страница 24

Путешественники шагали вдоль средних торговых рядов – к углу улицы Ильинки и Хрустального проезда. Повернув за угол, они должны были выйти к часовому магазину, который держал на углу Варварки немец Штокман. Извозчик, рассказавший Олегу Ивановичу о штокмановском магазинчике, брался подвести прямо к его дверям, но Олег Иванович попросил остановить пролетку не доезжая до китайгородской стены, а дальше путешественники во времени отправились пешком. Олег Иванович хотел ближе рассмотреть эти мало, в сущности, изменившиеся за последние сто тридцать лет улицы и переулки. Конечно, часть зданий из тех, что достояли до две тысячи четырнадцатого года, была построена куда позже, но большинство были на своем месте, и Олег Иванович улыбался знакомым фасадам, как старым друзьям, неторопливо постукивая тростью по истертой брусчатке мостовой.

Сегодняшний визит в прошлое начался со встречи на углу Гороховской и Малого Демидовского переулка, в полусотне шагов от дома Николеньки. Путешественники специально договорились встретиться подальше о дома, дабы не мозолить лишний раз глаза дворнику и прочим обитателям студенческой коммуны дома Овчинникова. Николка, оказывается, уже четверть часа ожидал своих друзей из будущего и успел переволноваться. Увидев Олега Ивановича с Ваней, гимназист радостно кинулся навстречу и с ходу вывалил на них целую охапку новостей. Оказывается, мальчик, за это время предпринял меры, чтобы путешественники больше не нуждались в средствах. Николенька с гордостью вручил Олегу Ивановичу десять рублей – солидную по меркам того времени сумму. Мужчина был растроган и смущен, но деньги взял, понимая, что отказ обидит мальчика. Однако тут же пообещал, что непременно вернет гимназисту эти средства. Он не захотел слушать протестов Николки, заявив, что его самого ожидает сегодня экскурсия в двадцать первый век, не оставаться же ему там без копейки!

Против этого аргумента Николенька возражать не стал, и всю дорогу до Китай-города они с Ваней увлеченно обсуждали предстоящий визит в будущее. Олег Иванович недовольно косился на мальчиков и даже пару раз прерывал их, когда Ваня терял осторожность и забывал о том, что в пролетке, кроме них троих, есть вообще-то еще и извозчик.

На Варварку путешественников привели все те же финансовые дела. Олег Иванович попросил извозчика отвезти их к хорошей часовой лавке, желательно, в центре города. Тот, стараясь угодить чудному господину, стал сыпать названиями улиц и именами владельцев часовой торговли, и Олег Иванович просто велел отвести их к первой из тех лавочек – к тому самому заведению Штокмана на Варварке.

Владелец лавки оказался вовсе не немцем – это был венский еврей Ройзман, несколько лет назад купивший часовую лавочку у самого Штокмана, отъехавшего в свой родной Гамбург. Однако московская публика, верная своим привычкам, продолжала называть лавочку по имени прежнего хозяина, несмотря на то что вывеску давно уже украшало гордое «Ройзман и брат. Торговля часами и полезными механизмами. Вена, Берлин, Амстердам».

В лавочке кроме часов можно было приобрести музыкальную шкатулку и даже машинку для точки карандашей – солидное, размером с прикроватную тумбу, сооружение на массивном чугунном постаменте, приводимое в действие ножной педалью [49]. Продавались здесь и другие мелкие механические приспособления – «гаджеты», как немедленно назвал их Ваня. Но Олега Ивановича привели сюда именно часы. Поздоровавшись с приказчиком, он подошел к прилавку, расстегнул звонко щелкнувший замочек саквояжа и выложил на дубовую столешницу его содержимое.

В свертке, доставленном Олегом Ивановичем из будущего, оказалось полтора десятка дешевых механических наручных часов, которые отец Вани предусмотрительно закупил во время своего утреннего вояжа по магазинам. Часы эти – в тонких корпусах, с металлическими браслетами – произвели на приказчика сильное впечатление; повертев в руках диковинные механизмы, он побежал за хозяином.

Владелец лавки, чопорный пожилой господин, подозрительно отнесся к предъявленному посетителем документу – доверительному письму от фирмы «Ройал Уотчез Канэдиан» из Торонто, Канада. Письмо это было сделано самим Олегом Ивановичем несколькими часами раньше, в двадцать первом веке, с помощью обычного фотошопа и графики, скачанной из Сети.

Надо признать, часовщик имел основания для недоверия – он в жизни не слыхал о том, что в Канаде делают что-то кроме кленового сахара. Так что рассмотреть предлагаемый диковинный товар он намеревался со всем тщанием, для чего и вооружился целой горстью часовых отверток и особой лупой, вставляемой прямо в глаз, наподобие монокля. Но дальше у почтенного ветерана часового дела возникли непредвиденные трудности.

Он никак не мог открыть заднюю крышку часов, хотя потратил на это не меньше десяти минут. Олег Иванович сначала терпеливо ждал, а потом, вежливо испросив у господина Ройзмана пинцет, в два движения снял крышку и протянул часы удивленному владельцу лавки. Тот мотнул головой и углубился в изучение незнакомого механизма, не рискуя, правда, прикасаться к начинке часов отверткой.

Эффект превзошел все ожидания. В какой-то момент Олегу Ивановичу показалось, что старый часовщик чуть не выронил свой монокль-лупу; он вздрогнул, а затем поднял глаза на стоящего перед прилавком господина.

– Простите, но эта система мне не знакома! – просипел Ройзман. От его чопорности и невозмутимости не осталось и следа. – Я даже не смог понять, как на ваших часах стрелки переводятся! А ключ куда вставляется? Как их заводят?

– Простите, милостивый государь, разумеется, сейчас я вам покажу, как это делается. – И с этими словами Олег Иванович взял с прилавка другие часы (раскрытые Ройзман сжимал в руке как последнюю надежду своего многострадального народа) и, вытащив шпенек подзавода, продемонстрировал часовщику стремительное вращение стрелок.

– Ключ для подзаводки не нужен; а если вот так утопить головку, – и Олег Иванович щелкнул рубчатым колесиком, возвращая его в исходное положение, – то можно ею же заводить. Только колесико крутите не в одну сторону, а туда-сюда, пока оно не перестанет проворачиваться. А вот эта пимпочка – перевод календаря. Вот так нажимаете – и дата меняется. Только это ногтем надо…

Ваня наблюдал за этой сценой со стороны и постепенно до него доходило, что отец делает что-то не то. Глаза у старого еврея буквально лезли на лоб; он давно уже сжимал свой «монокуляр» в руке, свободной от часов, и смотрел на Олега Ивановича то ли как на опасного сумасшедшего, то ли как на Моисея, вещающего заповеди Божьи народу Израилеву. А Олег Иванович ничего не замечал – он увлекся объяснениями и уже описывал хозяину лавки устройство пружинного браслета.

– Сударь… – сумел наконец подать голос Ройзман. – Извиняюсь спросить – откуда вы взяли этих механизмов? И только не надо мне сказать, что это сделали в какой-то Канаде! Азохн вэй [50], там живут одни французы, а они понимают за часовое дело не лучше, как ребе в ветчине!