Чародейский Источник - Иван Нефедов Страница 24

Поэтому специалисты решили использовать для управления пулеметами это устаревшее «Пли!», которое в нормальной речи уже никто не употребляет. Ну и конечно – указательные пальцы, согнув которые, вы можете управлять потоком пуль. В смысле, если вы согнете палец и тут же разогнете, пулемет выстрелит одиночным, если же согнете и будете держать в таком положении, пойдет очередь. А для запуска ракет специалисты не придумали ничего более оригинального, чем словосочетание «ракеты – запуск». Глупость, конечно. Но мне на конструкторов грех жаловаться. Потому что после слова «Пли!» я убедился, что мой СИЧУП и впрямь супер.

Ну что я могу сказать? Мои пулеметы изрубили дракона в капусту. Он, по-моему, даже не успел сообразить, что произошло. Крупнокалиберные пули размолотили его панцирь и буквально через три секунды работы скорострельных СИЧУПовских пулеметов от дракона остались лишь рожки да ножки.

Я завопил от восторга.

Но мой восторг почему-то никто не поддержал.

Оглянувшись на своих спутников, я увидел, что они с неподдельным ужасом взирают на пулеметы, из стволов которых вился дымок. Даже Кральд. Сотник сначала уставился на мертвого дракона, потом на пулеметы, а потом перевел взгляд на мое лицо. Несмотря на то, что он не мог меня видеть за забралом, я в его взгляде прочел то, что меня здорово напрягло.

Кральд смотрел на меня так, будто я совершил нечто ужасное: в его глазах стояли слезы, будто я только что замочил не кровожадного дракона, а какое-то невинное, доброе создание. Точно так же на меня смотрели и все остальные рыцари. Тут один из них потянулся за мечом, но бледный Валя громко рявкнул «Назад!» и солдат замер.

Я не мог понять, что происходит. Я ожидал совсем другого эффекта – что они будут меня благодарить за спасение их жизней или, по меньшей мере, восхищаться моими боевыми навыками. Но ничего подобного не произошло. Какого черта?

Тут на поляну выскочили собаки, а за собаками – верховые. И тех и других было очень много, но собак все же больше. Судя по всему, эти верховые и были теми охотниками, чьи рожки мы слышали. Все всадники в зеленой одежде – я мигом опознал в них эльфов. Среди них я приметил и несколько людей.

Охотники разом осадили коней и уставились на мертвого дракона. Один из людей сидел на белом красавце-коне, и ему было лет восемь от роду. Увидев этого ребенка, все рыцари из нашего отряда попадали на землю, а тот, при виде окровавленного дракона, завопил во весь голос и принялся биться в истерике.

Я стоял, совершенно не понимая, что происходит. Внезапно среди охотников, которые растерянно глазели на дохлого дракона, я увидел Алегронда. Чародей, бледный как полотно, сидел на черном скакуне и сверлил меня взглядом. Потом подергал поводья и направил коня ко мне. Я поднял забрало и помахал приближающемуся чародею рукой.

– Привет, Алегронд. Какие новости?

Чародей подъехал ближе и, склонившись к шее коня, злобно мне прошипел:

– Идиот! Ты только что убил, можно сказать, геральдический знак нашего клана и всего королевства!

– Чего? – вежливо спросил я.

– Ты убил Красного Дракона, болван. Он был предпоследним из рода. Его холили и лелеяли…

– Стоп, стоп, стоп! – замахал я руками. – Какой там холили? Какой лелеяли? Вы на него только что охотились!

– Ты свихнулся, что ли? Никто на него не охотился! Он поранил крыло во время спаривания, и мы пытались его догнать, чтобы вылечить. По традиции только представитель королевской династии может залечить подобную рану, поэтому король Стампин лично поехал за драконом, чтобы исцелить его раненое крыло!

– Король, да? – невпопад переспросил я, рассеянно разглядывая охотников. – А он где?

– На белом коне.

– Этот ребенок?! – воскликнул я, не веря своим ушам.

– Тише! – шикнул на меня Алегронд. – Да, это король Стампин. И, поверь мне, он будет вне себя от ярости, когда узнает, что мертвый дракон – твоих рук дело. Поэтому советую тебе упасть ниц и молить о пощаде!

– Вот еще, – я искренне возмутился. – Не буду я унижаться! Да еще перед младенцем!

Алегронд спешился и грозно зыркнул на меня снизу вверх.

– Слушай меня очень внимательно, Иван. Слушай и не перебивай. Ты только что совершил преступление, которое карается четвертованием. Ты убил зверя, олицетворявшего все королевство. Любой житель этой планеты, соверши он такой грех, не мог бы даже рассчитывать на пощаду. Но ты не с нашей планеты, поэтому у тебя есть шанс. Его Величество может даровать тебе жизнь, в случае, если ты выкажешь определенное уважение не только к нему лично, но и к самой королевской власти, которую он олицетворяет и которая может тебя помиловать, а может и казнить. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?

– Казнить? – хмыкнул я. – Никто не посмеет меня казнить. А если и посмеет, я так просто не дамся.

Алегронд усмехнулся в ответ и процедил сквозь зубы:

– Если Его Величество отдаст приказ, элементарное заклинание мигом лишит тебя твоего скафандра и… как ты думаешь, много ли ты сможешь сделать без своей чудо-аммуниции?

В его голосе сквозила такая уверенность, что я невольно задумался над его словами.

– Черт, но я же не знал, что этот динозавр – какой-то туз! Он хотел напасть на наш отряд!

– Иван, судя по всему, ты ничего не понял. Этот дракон вообще ручной, он питался исключительно скотом и никогда ни на кого не нападал. Рычал он только от боли в сломанном крыле и не позволял себя вылечить, потому что очень боялся уколов! Это было добрейшее существо, а ты его хладнокровно убил. Не говоря уже о том, что ты вообще здесь не должен находиться! Ты должен сидеть на своем корабле и заниматься ремонтом! Вместо этого ты нарушил наш договор, сбежал, пьянствовал в Блуниле, подрался с военным патрулем, убил Красного Дракона и вообще – доставил и мне, и людям нашего королевства массу хлопот! От тебя одни неприятности! И в лучшем – для тебя – случае, король Стампин решит запереть тебя на твоем корабле, возобновив наш договор. В худшем – четвертует. Поэтому веди себя так, как тебе говорят!

Я стоял, опустив голову, словно нашкодивший мальчишка, которого ругает папаша с ремнем в руке. Более или менее толковых оправданий я найти не мог, поэтому просто молчал. Но внезапно я вспомнил о своем хитроумном плане, и тут же настроение мое улучшилось. Просто теперь мой план должен стать еще более хитроумным, нужно добавить капельку лицемерия и все будет в порядке.

Я опустился на одно колено и завыл:

– Простите меня, дурака! Не знал, не ведал, что творю. Виноват по полной программе. Можно мне поговорить с королем?

Алегронд, который явно не ожидал такой реакции с моей стороны, разинул рот от удивления. Потом заставил меня подняться и повел к ребенку.

Малолетний король по-прежнему бился в истерике, его лицо опухло от слез, он громко ревел, вытирая кулачками покрасневшие глаза, и совсем не являл собой олицетворение могущественной королевской власти. Но я помнил, что должен лицемерить, поэтому ни один мускул не дрогнул на моем лице.