Личный враг бога - Михаил Кликин Страница 24

Не теряя больше времени, товарищи закружили по мертвому лесу, стараясь не подходить к трясине слишком близко. Впрочем, даже здесь почва не казалась надежной — подавалась под ногами, пружинила, колыхалась. Местами и вовсе расползалась под сапогами, и зловонная пузырящаяся жижа сочилась из-под земли. В какой-то момент Глеб, не успев отпрыгнуть, провалился по колено во внезапно разверзшуюся топь, а пока его товарищи валили стоящий рядом ствол березы, чтобы дать увязшему опору, он ушел в грязь по пояс. И только неимоверная сила Ивана помогла Глебу избежать верной гибели. А сапоги так и остались в болоте. Глеб наскоро обмотал ноги тряпками, чтобы не ранить ступни о торчащие всюду острые коряги, и друзья вновь продолжили поиски.

6

Солнце садилось. На темнеющей синеве неба проступали полосы легких облаков.

Друзья находились на болотистой поляне, усыпанной бородавками неровных кочек, которые так и лезли под ноги, сбивая с шага, подворачивая стопы. Вокруг торчали сухие мертвые стволы, лишенные ветвей. Торчали плотно, словно кто-то специально натыкал столбы частоколом, желая максимально возможно затруднить путь.

— Надо было сделать, как я хотел, — буркнул Иван. — Только время потеряли. Забрели к черту на кулички, а все без толку.

— Поищем еще час, — усталый Сергей словно извинялся, — а потом найдем местечко понадежней и заночуем. Впрочем, спать не придется, если хотим выжить.

— Где ты здесь видишь надежное укрытие? — Иван сердился, но не на товарищей своих, а на собственное изнеможение, на промокшие ноги, на пустой желудок, на эту тварь, что завела их сюда. Он с досады хватил палицей по ближайшему корявому столбу, что высовывался из поросшей осокой бугров, ожидая, что от удара ствол рассыпется в труху.

Тут-то все и началось.

Кривая палка толщиной в бедро человека, высотой в человеческий рост не развалилась и не сломалась. Она покачнулась, дернулась и стала вдруг расти. Тяжело шевельнулась почва под ногами, с хлюпаньем разошлись в стороны кочки. А палка все тянулась вверх — ржавая вода и вонючая грязь сбегала по неровной коре.

Коже?

— Назад! — крикнул Сергей, и друзья отскочили, все еще не понимая, с чем встретились.

Вытянувшийся столб — нога! — сломился на середине, изогнулся в суставе, оперся о землю, напрягся в усилии. Чавкнув, лопнул тонкий слой почвы. Блеснула болотной ржавчиной вода. И из трясины, опираясь на единственную ногу, стало подниматься нечто, облепленное тиной и грязью. Словно пук торчащих в разные стороны веток, сучков, толстых стволин и ломких прутиков. Над болотами пронесся дикий, леденящий душу не то вой, не то визг, переходящий в подобие скрипучего хохота.

— Выпь!

— Черт! Куда же ее бить? У нее и тела-то нет!

Друзья пятились, растерянно наблюдая, как существо выбирается из-под земли. Теперь, когда все переплетенные конечности твари заняли нормальное положение, она стала напоминать богомола-палочника гигантских размеров. Тонкое щетинистое бревно туловища увенчано маленькой головкой с длинным подрагивающим хоботком, с заостренного конца которого непрерывно капает вязкая вонючая жидкость. Шесть ног — или больше? — поддерживают тело в вертикальном положении. Две острые зазубренные конечности, похожие на пилы, опасно раскачиваются перед корпусом.

— Вперед! — крикнул Иван, но в голосе его не было слышно боевого задора.

Тварь уже полностью выбралась на поверхность. Кочки сомкнулись, спрятав под собой трясину.

— Окружаем, — сказал Сергей, и друзья стали медленно расходиться, окружая Выпь.

Все происходящее не было похоже на доблестный бой героев с нечистью, по крайней мере в представлении Глеба. Перед ними был враг, а они нерешительно и толком не зная, что делать, подкрадывались к нему. Трое на одного. Не так он представлял эту схватку.

И тут Выпь, заметив движение, метнулась прямо на Глеба. Двигалась она стремительно. Суставчатые конечности, словно пружины, толкали сильное тело. Два мертвых дерева, оказавшиеся на пути твари, рассыпались трухой и кусками коры.

Глеб отскочил, но Выпь оказалась быстрей. Развернувшись подвижным корпусом, тварь зацепила человека загнутыми когтями передних конечностей.

Глеб взвыл. Левое плечо ожгло болью. В глазах потемнело. Он вслепую отмахнулся мечом, не попал, и оружие едва не вырвалось у него из руки.

— Держись! — прорвался далекий голос сквозь звон в ушах.

Выпь тянула его к себе. Глеб уперся ногами с огромное поваленное дерево, обхватил свободной рукой лапу существа, не давая разорвать плечо, а клинком все колотил по длинной конечности, вцепившейся в него. Но он находился в неудобном положении, и каждое движение отзывалось болью, да и Выпь была полностью покрыта каким-то твердым панцирем, возможно хитиновым, и меч лишь слегка царапал его, не причиняя ни малейшего вреда уродливой твари.

Глеб быстро слабел от боли и напряжения. Он ясно видел подрагивающее жало хоботка, истекающее вонючей жидкостью. Четыре пары желтых глаз. Непрерывно двигающиеся жвалы.

— Держись! — Слева от Выпи появился Сергей. Он размахнулся и вонзил клинок в короткую шею твари, туда, где в хитиновом панцире была узкая щель. Богомол-переросток взвыл и, не отпуская Глеба, дернул ногой, отшвырнув Сергея в сторону.

— А вот и я! — проревел Иван, размахиваясь массивной булавой так, что Глеб невольно зажмурился. Иван ударил по плоской голове Выпи, метя в один из глаз. Ударил страшно, впечатал в череп шипастый шар палицы. Что-то хрустнуло, и Глеба забрызгало липкой жидкостью. Хватка твари ослабла. Собравшись с силами, Глеб рванулся и освободился от вцепившихся в его плечо загнутых крючьями когтей. Он перехватил меч двумя руками и, не обращая внимания на боль, принялся колоть, целя в желтые глаза, в щель на шее, в слабозащищенные суставы.

Пришел в себя оглушенный Сергей. Подскочил, еще пошатываясь, встал рядом с товарищами.

Выпь теперь только отмахивалась от направленных на нее ударов. Тело ее раскачивалось на подпорках ног, передние конечности отражали выпады воинов. Сейчас она возвышалась над людьми и потому в ее голову было тяжело попасть. Впрочем, она уже лишилась нескольких глаз. Иван, орудуя булавой, дробил суставы многочисленных ног. Трижды Выпь отшвыривала его в сторону, но каждый раз он поднимался, как ни в чем не бывало, и вновь продолжал свою тяжелую работу, похожую на монотонный труд кузнеца-молотобойца.

Жить твари оставалось считанные минуты. Это отлично понимали товарищи, и воодушевленные близкой победой они еще усердней били, кололи, рубили… Поняла это и Выпь. Может и была у нее толика разума, или же подсказал инстинкт, но тварь вдруг завизжала, подпрыгнула высоко, перемахнула через Ивана, сбив его с ног, и стремительно понеслась прочь, мотаясь из стороны в сторону, прихрамывая, припадая сразу на несколько перебитых конечностей. С треском разлетались в стороны сухие древесные стволы, чавкали кочки, окунаясь в жижу словно поплавки.

— За ней!