Черные корабли - Джо Грэм Страница 24

От острова Мертвых к Миллаванде мы шли уже три недели, последние жаркие дни лета тянулись вяло и дремотно. Из-за частого безветрия приходилось больше идти на веслах. К вечеру нередко налетали грозы, и тогда мы приставали к ближайшему берегу, чтобы не попасть в шторм, но если рядом не случалось подходящего острова, мы часто шли впереди грозы под усиливающимся ветром, который подгонял нас к цели.

Однажды, когда кораблем управлял Кос, я стояла на носовой палубе. Встречные струи ветра несли прохладу после жаркого дня, во все стороны простиралось бирюзовое море. Далеко справа незнакомый остров поблескивал, как драгоценность, посреди Эгейских волн.

Ксандр, подойдя, облокотился на поручень рядом со мной и взглянул вниз:

— Ага, вот он где!..

Прямо под нами летела продолговатая тень, чуть больше человеческого роста, — дельфин, играющий с волной у носа корабля. На мгновение он высунулся из воды: стало видно, что он стар, вся передняя часть головы покрыта шрамами. Дельфин словно бы улыбался Ксандру.

— Он здесь уже четвертый день, — объяснил Ксандр. — Не уходит, старина.

— Похож на Коса, — сказала я. — Тоже со шрамом.

Ксандр засмеялся:

— А ведь верно! Может, он и раньше был похож на Коса.

— Раньше?

— В Вилусе и на островах говорят, что дельфины — души погибших моряков. Поэтому они часто сопровождают корабли. И поэтому их нельзя обижать: они могут оказаться нашими друзьями или родичами.

Дельфин высоко подпрыгнул, сверкнув над водой глянцевым телом, и нырнул прямо впереди корабля. Через миг его тень снова скользила под нами, в отходящей от судна волне.

— Я этого не знала, мне не известны таинства Владычицы Моря. — Дельфин подпрыгивал и нырял, играя со струей от корабля. — Ксандр, почему Нея зовут возлюбленным Владычицы Моря? Почему он говорит, что Она ему покровительствует? И почему царевич и наш предводитель Ней, а не его отец, живой и находящийся здесь же?

— Первый вопрос легче всего, — ответил Ксандр. — Он Ее сын. Ней — сын Афродиты Киферы. И конечно, Она его опекает, как и любая мать. А вот остальное — сложнее, это долгая история.

— Расскажи. Все равно пока отдыхаешь от кормила.

Ксандр улыбнулся и оперся на поручень, потом сел, свесив ноги к воде, так что брызги от волн попадали на босые ступни.

— Тогда сядь рядом, рассказывать придется долго.

Я села.

— Во времена моего деда царь Приам был молод и не очень крепко стоял у власти. Он женился на девушке из знатного древнего рода — ее предки жили на материке задолго до того, как семья Приама перебралась в Вилусу. Жена родила ему трех дочерей и в последних родах умерла. Он женился вторично, на племяннице хеттского царя, получив за ней богатое приданое и укрепив этим браком союз с хеттами. Она стала матерью многочисленных детей, включая Гектора, Александра и близнецов, имена которых известны всем. Три дочери от первого брака жили в почете, однако их дети не наследовали бы Приаму, ведь Гекуба родила ему сыновей. Средняя дочь умерла от лихорадки еще в детстве. Младшую, Кассандру, отдали в святилище Апулиона, Владыки-Лучника; он покровительствовал Вилусе, ставя ее превыше других городов. Кассандра была нашей сивиллой, как ты. — Ксандр взглянул на меня.

— Я о ней слышала. Ее потом увезли в Микены как невольницу Агамемнона.

Ксандр кивнул.

— Старшую дочь звали Лисисиппа. Ее отдали в святилище Владычицы Моря, самое почитаемое. Там, где из горы Ида вытекает река, есть священное место — грот высотой в пять человеческих ростов, ответвления которого, сверкающие блеском воды и камней, уходят в самую глубину горы.

— Сокровенный исток…

— Заповедное место, где рождаются мировые воды. Оно посвящено Афродите и Ее сестре.

— Лоно, — сказала я. — И склеп. Неудивительно, что народ считает это святилище главным.

— Да. Лисисиппу, как старшую дочь Приама, отдали туда — в самое древнее и почитаемое святилище у подножия Иды, всего в дне пути от города.

Дельфин вновь вынырнул из воды, почти достав головой до ноги Ксандра.

— Ведь ты никогда не видела Иду, госпожа… Роскошная зеленая гора, ее широких и пышных пастбищ хватило бы на всех коней мира. Когда приходят дожди и земля начинает зеленеть — коней Вилусы, в первую очередь племенных кобыл перед выжеребкой, пускают на свежие горные луга, где их не побеспокоят зной и мухи. Так делалось всегда, с тех пор как в Вилусу впервые пришел народ, знавший коней. Анхис, младший сын одного из знатных семейств, занимался лошадьми — знаменитые кони Троады издавна приносили ей славу и богатство.

— Вот как, — кивнула я.

— Говорят, Анхис в шестнадцать лет был красив и статен. Лисисиппа, десятью годами старше его, уже стала Киферой. Облеченная величием сана, она пребывала в расцвете той красоты, которой Афродита наделяет своих служительниц. С первого взгляда сердце Анхиса дрогнуло, другие женщины для него больше не существовали.

— Да, так случается…

— Он, младший отпрыск менее знатного рода, был неровня ей, старшей дочери Приама. К тому же Кифере не позволено быть женой. Но он не оставлял попыток. Он слагал ей песни и пел их на пастбищах, пока паслись его кони. Он дал обет вечной верности, поклявшись Афродите, что никогда не коснется другой женщины. И наконец сама Афродита склонилась к его мольбам. Лисисиппа пришла к нему ночью, когда он стерег коней, и возлегла с ним на склоне священной горы.

— Кифере это, должно быть, не возбраняется.

— Нет, конечно. Когда пришло время и Анхис возвратился в город, он беспрестанно говорил только о Лисисиппе. В следующем году, когда настала пора выгонять коней, он вернулся в святилище, как возвращается в гнездо ласточка. Так продолжалось два года, пока отец не задумал его женить. Но Анхис заявил, что вступить в брак будет тягчайшим святотатством, поскольку он дал обет Владычице не прикасаться к другим женщинам.

— И что семья?

Ксандр пожал плечами:

— А что им было делать? Он остался не женат и проводил у Иды все позволенное время. Каждый год, до самой войны. Лисисиппа родила Нея на следующее лето после того, как царевич Александр захватил в плен ахейскую царицу. И когда пришла пора отдать Нея отцу, город был осажден. Ней остался в святилище. В тот год родился я, моя мать бежала тогда в Каик; нижний город уже захватили и сожгли, уходили все, кто мог.