Колониальная служба - Мюррей Лейнстер Страница 24

Затем произошло еще очень важное событие. Один из ассистентов доктора Чука заинтересовался неким минералом и использовал солнечное зеркало, которым плавили силикон, чтобы расплавить его.

Увидев это, доктор Чука захохотал и бросился на поиски Ральфа Краевое Перо.

Индейцы сохранили рабочую ракету, хотя в ней давно уже закончилось топливо; и вот теперь они разрезали ее и изготовили солнечное зеркало около шестидесяти футов в диаметре — устройство, которое было ярче, чем солнце Ксоса. Африканские шахтеры даже надели очки, чтобы защитить глаза от пылающего огня нового светила. И это новое светило способно было выплавлять металл из рудных гор!

Вскоре настал тот день, когда вниз по скалам потекли небольшие потоки расплавленного металла, они увеличивались, сливались друг с другом и наконец бурной рекой хлынули вниз по склону.

Великолепное зрелище! Доктор Чука пустился в пляс, хлопая себя по бедрам, Бордман наблюдал за происходящим из вездехода, одетый в свой неизменный скафандр.

Но вскоре он вернулся назад в свою комнату, хлебнул ледяной соленой воды и погрузился в спецификации относительно Ксоса и в прочее нудное чтиво, необходимое Офицеру Колониального Надзора.

Через пару часов в кабинет Инженера Проекта вошел Чука, неся перед собой в специальных перчатках первую чушку выплавленного на планете железа. Он сиял почти так же ярко, как плавильное зеркало.

Ральф Красное Перо сидел за столом и лихорадочно работал.

— Где Бордман? — спросил Чука, наполнив раскатами своего баса комнату. — Я хочу, чтобы он это увидел! И я готов доложить, что шахты на Ксосе с сегодняшнего дня готовы поставлять железо в слитках, кобальт, цирконий, бериллий, хром и марганец!

Он швырнул слиток металла на стол рядом с верным компьютером Алеты. Компьютер подпрыгнул; под слитком начал дымиться стол. Чука снова поднял его и принялся перебрасывать из одной руки в другую.

— Послушай, детка! — проревел он. — Вы, индейцы, ведете счет своим подвигам. Так отметь этот подвиг за мной! Без топлива и оборудования, за исключением имеющегося, мы, африканцы, совершили то, что было попросту невозможно! И теперь мы готовы наполнить первый же прибывший корабль нашим грузом! Ну, что вы можете сделать, господа индейцы, чтобы переплюнуть нас? Я думаю, мы побили ваши рекорды! Хо-хо!

Ральф что-то буркнув себе под нос, с трудом оторвался от работы — он изучал спецификации по строительству легких посадочных ловушек, обычно используемых службой Колониального Надзора, — какая удача, что Бордман взял с собой все эти бесценные материалы!

Чука приглушил бас, но продолжал улыбаться:

— Да-да, мы обскакали вас, Ральф, и это приятно записать в качестве подвига. Жаль, что мы не награждаем друг друга перьями, как вы, индейцы!

Ральф подмигнул Чуке:

— Ладно-ладно! Металл плавили вы, африканцы, но солнечное зеркало сделали мы, индейцы! Так что вам не удастся в одиночку пожать все плоды. А теперь слушайте, Чука: я собираюсь построить небольшого размера посадочную ловушку — и отправить сообщение на Трент, чтобы они послали сюда грузовой корабль со всем необходимым. Если придет новый песчаный шторм и засыплет резервуары с водой, о чем упоминал Бордман, мы сможем выжить с помощью гидропоники, до тех пока не прибудет корабль на помощь!

Чука уставился на него:

— Ты ведь не хочешь сказать, что нам удастся выжить! Нет, действительно?..

Алета смотрела на обоих и широко улыбалась — впрочем, улыбка была несколько ироничной.

— Доктор Чука, вы совершили невозможное. Ральф сейчас готовится совершить очевидное. Но вам никогда не приходило в голову, что самое великое совершил мистер Бордман. Неужели это до вас не доходит?

— Что он такое совершил? — озадаченно поинтересовался Чука.

— Он физически почти не приспособлен для жизни на этой планете. И тем не менее он здесь самый лучший человек!

— Он здесь лучший человек? — в голосе Чука сквозила явная обида. — В своем роде он нормальный парень. И его идея конденсации воды доказывает это. Но он не может выйти за порог без скафандра!

Ральф Красное Перо тоже решил поддержать приятеля.

— Не преувеличивай, Алета. У Бордмана есть мужество, в этом ему не откажешь. Но он не смог бы подняться на высоту в двадцать тысяч футов. В своем роде он очень способный человек, в этом я согласен с доктором Чука. Но «лучший человек»… Тут уж ты хватила через край!

— О, я уверена, что он не сможет петь так же хорошо, как любой самый бездарный певец из вашего хора, доктор Чука, — согласилась индианка, — и что любой индеец может обогнать его в беге. Но в нем есть нечто… Мы спокойно миримся с невозможностью изменить некоторые факты. Да, есть вещи, которые мы можем сделать лучше, чем любой, — ее глаза сверкнули, — любой бледнолицый. Но господин Бордман… Нет такой вещи, которую не смог бы сделать он, если ее нужно сделать! Даже если это кажется на первый взгляд невозможным. Даже если в глубине души он больше всех других сомневается в том, что это и впрямь возможно. Но все-таки он упорно, не считаясь с очевидностью, пытается совершить чудо… И в конце концов совершает его. Вот почему он лучший человек на этой планете. И могу поспорить, что он еще не раз докажет это!

Ее брат не удержался от язвительного замечания:

— Это ведь ты предложила конденсацию! А он просто внедрил ее.

— Нет, — покачала головой Алета, — он не мог смотреть в глаза наступившей здесь катастрофе, не попытавшись справиться с ней. Он не желал признавать убийственных фактов. Он верил, что они перестанут быть убийственными, если их хоть немного сдвинуть. Его душа не могла смириться с поражением… И — даже если бы он и в самом деле потерпел поражение — он все равно остался бы лучшим человеком на этой планете, — с этими словами Алета отвернулась к компьютеру, давая понять, что разговор окончен.

В комнате повисло молчание, которое прервал Чука, продолжая перебрасывать слиток из одной перчатки в другую.

— Ты благородна, — сказал он, хмыкнув. — Слишком благородна! Я не хотел бы обижать твои чувства, но… Мне все же кажется, что Бордман не совершил ничего из ряда вон выходящего — пока.

— Кое в чем она права, — вдруг подал голос Красное Перо. — Бордман и впрямь незаурядный человек. Несмотря на то, что он слабак… Слабак по меркам индейца, конечно. Но скажи, Алета — гм… Ты хотела бы выйти замуж за подобного человека?

— Сохрани меня Великий Маниту! — глаза Алеты грозно сверкнули. — Как тебе пришло это в голову, Ральф? Я — индианка, скво. Я хочу, чтобы мой муж был всем доволен, и тогда я тоже буду довольна. А господин Бордман никогда не будет полностью удовлетворен собой. Кроме того, я не хочу для себя бледнолицего мужа! Даже если он — самый лучший мужчина на этой планете.

Чука пожал плечами и зевнул, затем обратился к Ральфу.

— Итак, о железе. Поговори с моими инженерами…