Казак из будущего. Нужен нам берег турецкий! - Анатолий Спесивцев Страница 24

Среди тех, кто почти ежедневно проверял состояние ледяного покрова на реке, был и Аркадий. Увы, волнение, сжиравшее его после прибытия вести о смерти Мурада и Ибрагима, не исчезло. Тому было несколько причин, главная – совет атаманов твердо вознамерился идти в поход на Стамбул. Чисто с пацанской целью – грабить. Воспользовавшись его же собственной наработкой, сделанной зимой от нечего делать, они намеревались нагрянуть в один из богатейших городов мира в момент отсутствия там османского войска.

Да, для человека из двадцать первого века оказаться в веке семнадцатом – очень серьезное испытание, в том числе – сенсорным голоданием. Привыкнув поглощать огромное количество информации, Аркадий порой чувствовал себя здесь как рыба на берегу. Нечего было читать, а об Интернете или хотя бы зомбоящике можно было разве что помечтать.

«Да… иметь бы такого партнера из будущего, как герой одного отвратно написанного романа… что-то там про окна, кажется, в названии было. Герой из двадцать первого века шарится по Сети и сбрасывает инфу в прошлое, а тот обеспечивает его материально – кладами, зарытыми в условленном месте. Богатая идея, только писано было дурацки. Мне бы поток необходимых сведений из прошлого ох как не помешал, сколько проблем сразу снялось бы… а то роемся с Иваном в моей дурной голове и нужного найти не можем».

Вот от нечего делать и предложил зимой атаманам составить планы походов на все окружающие земли, на всякий случай – вдруг пригодится? Попутно, гордясь вниманием уважаемых людей, попаданец рассказывал о войнах будущего и прошлого, далеко не все знали даже о сражении под Каннами. Так сказать, проводил ликбез. Атаманам тоже было чего вспомнить, поэтому вечера проходили интересно и плодотворно.

Среди прочих прожектов была и неожиданная атака на Стамбул. Во времена Сагайдачного казаки уже разоряли его предместья, Аркадий считал, что в отсутствие султана с войском можно пограбить и сам город. Для неожиданности налета он ввел в план диверсионно-террористические придумки из будущего. Каторжный, успевший посидеть за веслом османской галеры, подробно рассказал о всех трудностях подхода к городу через пролив. Это с палубы круизного теплохода он кажется недлинным и легко проходимым, для кораблей века семнадцатого Босфор нередко становился могилой.

Получилось как раз по поговорке: «Хотели – как лучше, а получилось – как всегда». План атаманам так понравился, что, когда на дворе запахло весной, они дружно постановили его осуществлять.

Сто раз себя проклявший попаданец пробовал их отговорить, но посвященные закусили удила. Все доводы и попытки сдать назад, доказать авантюрность и огромную опасность такого мероприятия натыкались на непреодолимую преграду – разбойничью психологию собеседников. Да, атаманы имели богатейший военный опыт, все без исключения (другим тайну попаданца и не доверяли) были умными людьми, прекрасно, намного лучше самого Москаля-чародея умели просчитывать риски и способы их снижения. Однако призрачный блеск золота султанской казны напрочь ослепил рыцарей с большой дороги, ни о чем другом теперь они и думать не могли.

При попытках уговорить их отказаться от опаснейшего мероприятия Аркадий как на стену наталкивался.

– Да и не в такие походы ходили! Один на десятерых, а здесь зато добыча будет…

– Не пугай, казака смертью не испугаешь!

– Да хрен с той жизнью, если удастся туркам бороду в Царьграде подпалить!

Вполне осознавая авантюрность предприятия, собеседники мысль о его отмене в свои головы пускать не хотели.

«Да у них глаза оловянными становятся, когда говоришь о проклятом налете. Никакие доводы до их бандитских мозгов не доходят и, судя по всему, не дойдут, как ни старайся. Как же, у лисы есть возможность забраться в курятник! А то, что выбраться из него проблематично будет… начхать! Уже чуткие носы чуют одуряющий запах курятины, уши слышат квохтанье петуха… тьфу! Сами же мне рассказывали, как тяжело плыть против ветра в кишке Босфора, но… слов нет. Остается пойти в церковь и поставить свечку за успех предприятия. Хотя сильно сомневаюсь, что Господь будет потворствовать грабительским амбициям».

Ни у кого так и не встретив понимания, Аркадий прекратил бессмысленные уговоры и решил отправиться в набег сам.

«Никакие нервы столько ожидания не вынесут. То есть, может, у кого-то и выдержат, но не у меня. Да и проконтролирую бандюганов, чтоб прихватили там не только деньги, но и другие важные вещи».

Еще одной серьезной причиной для беспокойства была неопределенность с датой набега. Весьма важную роль в нем атаманы отвели зажигательным ракетам, для создания паники в городе и отвлечения добрых горожан, среди которых было много бывших янычар и вояк. При должной организации стамбульцы казачий десант могли просто затоптать и порубить на мелкие кусочки даже без султанского войска. Именно разработанная попаданцем система отсечения ограбляемых районов огнем и предрешила саму возможность осуществления его плана.

Все ингредиенты для производства псевдонапалма у Аркадия были. Срачкороб давно смастерил корпуса ракет. Но еще осенью удалось установить, что эффективность воспламенения этого чертова зелья заметно падает от хранения. Уже через месяц оно вдвое менее зажигательно, чем в первый день после производства. В чем здесь была проблема, установить пока не удалось, но, посовещавшись, ракетостроители решили делать свои изделия непосредственно перед походом, где их будут использовать.

Вот и маялись друзья, ходили на лед, проверяя его состояние. Ждали погоды, хоть и не у моря, а у реки. Теперь попаданец мог, опираясь на собственный опыт, утверждать, что нудиться у реки ничуть не легче, чем у моря.

Не могли не заметить взбаламученного состояния своих шефов и джуры. Естественно, и они стали переживать и шептаться по углам, строя предположения о причинах некоторой неадекватности (раздражительности, похудения, нежелания заниматься привычными делами) непосредственных командиров. Увидев, что его собственный нервотреп передается окружающим, Аркадий решил развлечь молодежь не только рассказами о разных имеющихся в мире диковинах, но и позабавить их. Как раз ему пришла в голову история о причинах нежелательности появления Срачкороба в аду.

* * *

Натолкнул на идею попаданца необычный вид кисета у друга.

– Слушай, Юхим, из чего твой кисет? Уж очень кусок епископской праздничной ризы напоминает.

– Обижаешь. Это я митрополита раздел, самого что ни на есть настоящего. Грека.

Услышав историю появления кисета, Аркадий подивился отмороженности сечевика – казаки в подавляющем большинстве были людьми очень религиозными, хоть и в своеобразной манере. Подумав, переговорил со Срачкоробом. Посоветовавшись, они окончательно выработали версию этой истории.

– Вот хорошо, что ты, наконец, это придумал! – не скрывал радости Юхим. – Меня уже несколько раз подпаивали и пытались выпытать, чем же я самому Сатане не угодил? А мне и сказать нечего. Теперь хоть приставать не будут.

– Неужели ничего придумать не мог?