Мир вне закона - Илья Новак Страница 24

Пока длился этот обмен мнениями, секретарь растерянно крутил головой и хлопал ушами, а Лури Зрауп переминался с ноги на ногу, все время порываясь что-то сказать, и теперь наконец подал голос:

– Ведь все дело в том… Позвольте мне объяснить…

– Похищен КРЭН? – зычно гремел бородач. – Значит, вы причастны к похищению КРЭНа? Я запомню и это! Может быть, среди вас даже есть шпионы Вне Закона? В какую зловещую клоаку мы попали, сынок! Идем, я расскажу тебе на эту тему один анекдот…

– Шпионы среди нас?! – Судья дико огляделся, хватаясь за сердце. – Это наглая бесстыдная инсинуация, которую могли исторгнуть лишь грязные уста забывшего о чести и достоинстве хама…

– Но послушайте! – Голос инсайдера едва прорывался сквозь крики. – Все дело в том, что этот гум не есть гум, которого зовут Хлор Халай!

– Может быть, вы уже пытали его? Он что-то очень бледен! Сынок, признайся мне, они мучили те… Что?

В комнате внезапно стало тихо, и три головы повернулись к инсайдеру-ревизору.

– Этот гум не Хлор Халай, – повторил Зрауп, доставая платок и отирая лоб. – И никогда им не был. Смотритель РД-станции в Бьянке недавно умер. А это Уиш Салоник, как он представился мне. Заступил на должность смотрителя несколько часов назад.

Минуту в комнате царила кладбищенская тишина, только представитель сопел над ухом.

– Так ты не член профсоюза, парень? – наконец осведомился он, убирая руку с моего плеча.

– Что такое «профсоюз»? – спросил я.

* * *

– Не Хлор Халай? – произнес Суспензорий растерянно. – Не он?

– М-да… Я решительно извиняюсь, – сказал бородач без тени смущения в голосе. – И я немедленно удаляюсь…

С этими словами он скрылся в коридоре, из которого возник, и был таков.

– Ну-у, – протянул судья. – Г-гм… но… Ага! Значит, смотритель Хлор Халай умер?

– Да, скончался. Так, во всяком случае, утверждает этот гум, – ответил Зрауп.

– От сердечного удара, – подтвердил я. – И похоронен в Ливие… в Бьянке, на кладбище в селении Беляны.

– Ага! – еще раз повторил судья и на какое-то время призадумался. – А какое отношение имеете ко всему этому вы?

– Да, вообще-то, знаете ли, никакого, – доверительно поделился я. – Смешно даже… Я просто дальний родственник Хуанс… в смысле Хлора Халая, ко мне перешло его наследство. В его доме я случайно… как это… активировал прайтер и попал на эту вашу РД-станцию. Откуда я мог знать, что не должен заходить туда и что это называется «незаконное проникновение»? Я тогда просто ничего не понимал. Люм Порхи впустил меня – вот я и вошел. Люм, это такая говорящая хреновина, вы, наверное, в курсе… Потом еще другая хреновина почистила мне сапоги… – Я поднял одну ногу, затем вторую, демонстрируя сверкающую рыжую кожу. Судья с секретарем тупо посмотрели на сапоги. – Но никто не сказал, что это какая-то рэ-дэ-станция и что находиться там посторонним запрещено.

– Ничего не понимаю! – сказал судья. – В таком случае, инсайдер, для чего вы его сюда притащили?

Лури Зрауп покосился на меня, шагнул к судье и стал что-то горячо шептать, изредка делая жесты неопределенного свойства. Секретарь подступил к ним и склонился, подрагивая ушами. Чувствуя, что обо мне на время забыли, я выпил теплой воды из стеклянного кувшина, стоящего на круглом столике, и выглянул в широкое, на полстены, окно. С этой высоты просматривалась, наверное, добрая половина реальности Красных Песков. За окном в самом деле раскинулась прорва песка, и он был именно красным…

Слева ломаной полосой тянулся карьер, в котором копошились фигурки осужденных, справа стояли запорошенные красной пылью кубики бараков. Вдалеке виднелись купола гигантских зданий, принадлежащих, видимо, другим отделам Эгиды, а вокруг простиралась пустыня, сверкающая в лучах солнца всеми оттенками красного, пурпурного, бордового и алого. В ослепительно голубом, без единого облачка, небе парило несколько точек-прайтеров, над песчаным морем струилось жаркое марево. От одного вида этого ландшафта пересыхало во рту.

– Ответственность!.. – донеслось от стола. – Кто же тогда?.. А если… Но ведь смотритель… Да, покойник… Какой от него теперь прок?.. Ну а этот… Так вот документ…

Я резко обернулся и рявкнул:

– Эй вы, о чем шепчетесь?

Они выпрямились, причем судья накрыл ладонью тот пергамент, который я подписал на РД-станции.

– Когда, наконец, вы меня отпустите? – раздраженно спросил я. – От вашего Зенита у меня испарина.

Инсайдер поджал губы, секретарь почесал ухо, а судья прокашлялся и объявил:

– Уиш Салоник, рассмотрев обстоятельства дела и тщательно проанализировав факты, мы пришли к выводу, что вы виновны.

– Чего это? – удивился я.

– Будучи смотрителем РД-станции в реальности Бьянка, вы допустили…

– Каким смотрителем? Я не смотритель!

– Этот документ, – судья хлопнул по пергаменту, – свидетельствует о том, что вы заменили покойного Хлора Халая на посту после его кончины.

– Так это ж чепуха, шутка. Никчемный листок, годный только для того, чтобы… Я потом расскажу, для чего он годен. Муну просто надо было, чтобы кто-то его зарегистрировал… Хотя я его так и не зарегистрировал… Да на нем даже нет ни одной печати!

Судья открыл ящик стола, достал оттуда какой-то кругляш, подышал на него, приложил к пергаменту и сказал:

– На нем есть печать.

– Ах ты, старая сволочь! – обозлился я. – Пятиминутное шушуканье – это «рассмотрение всех обстоятельств дела» и «тщательный анализ фактов»?! Вот он, – я указал на инсайдера, – сам говорил, для того чтобы стать смотрителем, надо пройти курс каких-то там лекций, предварительную подготовку, научиться водить прайтер… И еще он сказал, что РД-станция не передается по наследству! И назвал все это ересью!

– Так ведь это было до того, как я увидел, что КРЭН исчез, – заговорил Зрауп, но судья бросил на него предостерегающий взгляд, и инсайдер умолк.

– И кроме того, этот чудо-камень исчез до того, как я подписался на пергаменте, – провозгласил я. – Ясно? Мун Макой подтвердит!

– Где он живет? – деловито уточнил секретарь.

– Понятия не имею.

– Какой его идентификационный код?

– Что такое, Зарустра меня разрази, «идентификационный код»?

– Ну хотя бы, где сейчас этого Муна Макоя можно отыскать?

– Да откуда я знаю?

– Дайте мне досье, – приказал судья.

Секретарь порылся в шкафу, но нужной папки не нашел.

– Документы отсутствуют, – сообщил он.

– Угу… угу… Мун Макой, – протянул судья. – Мун Макой, значит… Это имя напоминает мне что-то, но сейчас я не могу вспомнить… Говорите, он друг Хлора Халая? Его нет в наших архивах… Мы не можем принимать во внимание свидетельства подобных личностей.