Надвигается беда - Рэй Брэдбери Страница 24

Она чувствовала зеркала в комнатах, как чувствуешь первыйснег, даже не глядя в окно. Еще несколько лет назад мисс Фолей заметила, что вдоме вместе с ней поселилось множество ее собственных теней, и тогда она решилаизбегать холодных льдистых провалов в гостиной, над комодами и в ванной. Лучшевсего скользить по ним, как на коньках по тонкому льду, чуть задержись, и подгрузом твоего внимания хрупкая корочка проломится, ухнешь сквозь нее и будешьпогружаться в холодную глубину все дальше, на дно, где подстерегает прошлое,вырезанное словно барельеф на могильном мраморе. В вены хлынет ледяная вода, иты навеки окажешься прикован к зеркальной глади, не в силах оторвать взгляд отжелезных доказательств Времени.

А сегодня, под затихающий вдали топот трех пар мальчишескихног, она почувствовала редкие холодные снежинки, падающие в зеркалах ее дома.Ей захотелось нырнуть в зеркальную глубь, посмотреть, что за погода ждет еетам. Но удержало опасение стоит поддаться желанию и дать зеркалу силу схватитьи удержать эту толпу женщин, бредущих вспять, чтобы стать девушками, девушек,шагающих навстречу маленьким девочкам, — столько людей поселится в еетесной квартирке, этак и задохнуться можно.

Так что же делать теперь с зеркалами? И что делать с этимипаршивцами — Вилли Хэллуэем и Джимом Найтшедом? И с… племянником? Вот чудно.Почему-то не получается произнести: «С моим племянником».

"Да ведь я с самого начала, — думала она, — стого момента, как он в дверь вошел, поняла, что он — не отсюда. И зря он мнедоказывал, я все равно ждала… Чего вот только?

Сегодня ночью… карнавал. Музыка, твердил ей Роберт, которуюобязательно надо услышать, аттракционы, на которых обязательно надопрокатиться. А там Лабиринт, где спит арктическая зима… То ли дело — карусель!Плыви себе по лету, сладкому, как клевер, среди медвяных трав и дикоймяты".

Мисс Фолей выглянула на лужайку. В траве все ещепоблескивали камни. Она ведь каким-то шестым чувством поняла, что племянникпросто хотел избавиться от мальчишек, видно опасался, как бы они не отговорилиее воспользоваться билетом. Она взяла с каминной полки белый картонныйпрямоугольничек.

КАРУСЕЛЬ. ОДИН ЧЕЛОВЕК — ОДИН РАЗ.

Время шло. Племянник не возвращался. Значит, надодействовать самой. Надо осторожно обойти — не дай Бог задеть или обидеть — этихстражников, Вилли и Джима. Нельзя, чтобы они встали между ней и племянником,между ней и ее каруселью, между ней и восхитительным полетом среди летнихлугов.

Этот Роберт даже своим молчанием ухитрился сказать такмного, молчанием, взглядом, тем, как держал ее руку… легким ароматом свежегодыхания, похожего на дух только что испеченного яблочного пирога.

Она сняла телефонную трубку. Из окна ей виден был огонек вздании библиотеки. Уже много лет весь город видит его по ночам. Она набраланомер. Тихий голос ответил. И тогда она твердо заговорила:

— Библиотека? Мистер Хэллуэй? Это мисс Фолей,учительница Вилли. Я вас прошу, встретьте меня через десять минут возлеполицейского участка Мистер Хэллуэй?.. — Пауза. — Вы все еще там?