Алмазная реальность - Виктор Бурцев Страница 24

Грузовик показался через час. Устроившие было привал мои солдаты спрятались за камнями. Я вышел на дорогу…

Водитель вел себя неуверенно. С одной стороны, его явно подмывало раздавить странного человека в камуфляже, без знаков отличия. С другой стороны, автомат этого человека очень многообещающе нацелен в лобовое стекло…

Он остановился, не глуша двигатель. Я шагнул в направлении кабины, когда к дверце подскочил Абе и, не давая водителю опомниться, выволок его наружу.

Водила что-то орал по-португальски и прикрывал голову руками. Знал, что, сопротивляясь, можно схлопотать прикладом по затылку.

Ламбразони и Коваленко быстро обыскали старенький ЗИЛ, но ничего, кроме полуголой подвыпившей негритянки, не обнаружили. Подруга водителя оказалась бабой горластой, но покладистой, она устроилась на обочине рядом с водителем и уставилась на нас осоловелыми, но настороженными глазами.

– Вода в машине есть? – спросил я Коваленко.

– Есть, – радостно ответил он. – Целая цистерна. И жрачка.

– Вытащи, оставь этим…

– Есть. – Коваленко был уже в машине.

– Только наши фляги наполни!

– Есть! – глухо донеслось изнутри. Когда внутри машины зажурчало, водила снова начал что-то голосить, а его подруга попыталась встать.

– Аб, заткни их.

– Понял, мой генерал, – без эмоций ответил Абе и тут же пальнул в воздух.

После выстрела наступила тишина. Водитель снова упал в пыль, прикрываясь руками, а его подруга удивленно поглядела на нас и вздрогнула. Полные груди томно качнулись.

Тем временем Коваленко выкатил канистру. Установил ее рядом с хозяином грузовичка, туда же кинул какой-то пакет, видимо с едой.

– Аб, скажи им, что, мол, конфискуется… Именем великой мозамбикской революции конфисковал лично комиссар Мозес.

Абе перевел. Последние слова он говорил, уже запрыгивая в кабину.

Когда мы отъезжали, я видел в боковое зеркало, как водитель вскочил и принялся что-то орать вслед. Подкидывая над головой какую-то тряпку. Кажется, он был даже рад… А чего ему не радоваться? Вода есть, еда есть, женщина есть. И при всем этом великолепии еще и жив остался. А что грузовик украли, так не впервой. Он и сам, наверное, его угнал…

– Почему революции? – тихо спросил Абе.

– Шутки у меня такие… Дурацкие… – невпопад ответил я. – Коваленко!

– А? – свесился откуда-то сверху Сергей. Потом опомнился и поправился: – Я, мой генерал!

– «Стингеры» там пошевели. Состояние боевой готовности номер один. И Ламбразони передай. Хотя от снайпера при такой тряске проку никакого… Но пусть будет готов. Ясно?!

– Так точно! Коваленко исчез.

– Ожидаете неприятностей, мой генерал? – спросил Абе.

– А ты их не ожидаешь? Он пожал плечами.

– Тот факт, что мы еще живы, объясняется только нашим везением. Если до Камбулацици доберемся… будет хорошо, – неопределенно закончил я.

– Ясно, мой генерал, – Абе достал дополнительный рожок и начал набивать его патронами.

Я крутил баранку, стараясь не попадать во все выбоины подряд.

Сергей снова свесился сверху. Было уже два часа дня.

– Мой генерал, за нами идут.

– Кто? – Я глянул в зеркало заднего вида. За нами шел грузовик, не старенький ЗИЛ, а что-то посущественней. Побыстрее и помощнее. Хорошо шел, не обращая внимания на ямы и горбы дороги. Не оторвемся – вижу.

– Не только грузовик, мой генерал. Вместе с ним вертолет. Метрах в шестистах…

– Предельная для нашего «стингера» дистанция?

– Так точно.

– Понял. Готовься к стрельбе. – Я высмотрел на дороге поворот. – Там пулемет. На вертушке… Дальнобойный, – тихо сказал Абе.

– В курсе. Без паники. Если бы они могли нас сейчас зацепить, мы бы уже не ехали, а летели, – ответил я, начиная разгон.

– К стрельбе готов, – донеслось из кузова.

– Понял… Понял…

Мы затормозили на крутом повороте, холм закрывал нас от преследовавшего грузовика. Пилот вертушки, увлекшись погоней, оказался в пределах досягаемости…

Две ракеты, распустив дымные хвосты, почти одновременно умчались в небо из кузова нашего ЗИЛа.

Пилот был ас. Или кибер.

Он даже ухитрился уйти от первой ракеты, которую выпустил Ламбразони. Вторую запустил Коваленко, человек, наверное, родившийся с ПЗРК в руках…

Я еще видел, как брюхо большого десантного вертолета лопнуло перезрелой дыней, выпуская огненно-дымную мякоть. Он пошел вверх… Потом вниз…

Больше я ничего не видел. Я гнал «зилок» по ухабам, стараясь оказаться как можно дальше от места падения.

В кузове что-то матерно орал Коваленко и что-то быстро лопотал Ламбразони, вероятно, тоже ругался…

Только Абе молчал, ожесточенно набивая уже четвертый рожок патронами.

Грузовик так и не появился из-за поворота. Думаю, он остался возле места падения вертушки. Ведь можно было кого-то спасти. Теоретически.

Еще час я гнал машину по пыльной дороге.

Заканчивалось топливо, двигатель дико грелся. ЗИЛ шел на последнем издыхании. Я затылком чувствовал, что тот грузовик нас не оставит.

– Впереди пост, – сказал Абе.

– Знаю, знаю…

Абе сунул мне на колени два автоматных рожка.

Разрушенный блокпост догорал. Жарко коптила небо бывшая точка с крупнокалиберным «Дегтяревым», рядом пылал наш ЗИЛ. Тихо стонал Коваленко, подавивший огонь пулеметного гнезда последними уцелевшими гранатами, но оставшийся без прикрытия и получивший очередь в грудь. Он остался жив каким-то чудом и сейчас лежал возле второго пулемета, прислонив голову к прохладному прикладу, весь перебинтованный, еще больше похудевший и осунувшийся.

Ламбразони занял позицию за аккуратно уложенными в ряд мешками с песком. Дуло его винтовки смотрело в сторону дороги, тускло поблескивал прицел.

Абе с рукой на перевязи сидел возле Коваленко.

Из всей нашей маленькой команды без единой царапины остался только я.

Небольшой состав блокпоста разбежался. Кто смог.

Уйти отсюда мы не могли. Уйти – означало бросить Коваленко. А с ним мы станем слишком легкой добычей.

Когда за холмом показалось облако пыли, я занял свою позицию.

Грузовик приближался…

Вдруг сквозь африканскую жару я почувствовал, как нездешний холодный ветер прошелестел за моей спиной. Где-то там, на холме, я различил черную, чернее ночного неба, фигурку. Он сидел на камне, что-то держа в руках… И словно бы увидел я этот предмет. Куколка? Маленькая тряпичная куколка. В какую втыкают иголки… Или, наоборот, кладут в крепкий ларец…