Война с «Миром» - Вернор Виндж Страница 24

Совещание очень походило на военный совет. Полковник Каладзе, во всяком случае, полностью соответствовал своему званию. Глядя на него. Вили почему-то вспоминал повелителей Нделанте Али: очень короткие волосы — везде, даже на лице, серебристая щетина лишь подчеркивала загар — и великолепная военная выправка, несмотря на достаточно солидный возраст — почти восемьдесят. Николай Сергеевич был одет в серо-зеленую рабочую одежду, ничем не примечательную, идеально чистую и накрахмаленную. Голубые глаза Каладзе могли искриться юмором — Вили заметил это во время торжественного обеда, устроенного на ферме «Красная стрела» по случаю их приезда, — но сегодня утром они оставались жесткими и внимательными. Рядом с полковником Мигель Росас — с пистолетом за поясом и шерифской повязкой на рукаве — казался совершенно гражданским человеком.

Пол выглядел как обычно, но избегал смотреть Вили в глаза.

А это было очень дурным знаком.

— Садитесь, господа, — обратился к собравшимся старый полковник. На совете присутствовали все его сыновья, кроме отца Джереми, который уехал с торговой миссией в Корвалис. — Вили и Джереми, вы отправитесь в Сан-Диего раньше, чем мы планировали. Власть собирается финансировать чемпионат Северной Америки по шахматам, как это уже было с несколькими последними олимпиадами. Они выбрали места для проведения полуфиналов по своему усмотрению и обещали обеспечить доставку участников.

Так, наверное, должен чувствовать себя грабитель, когда ему становится известно, что будущая жертва рассылает письменные приглашения всем желающим посетить его дом, подумал Вили.

Даже Джереми казался немного обеспокоенным.

— А как это может отразиться на плане получения, э-э, помощи для Вили? Ведь нам придется действовать прямо у них под носом. Удастся ли проделать все так, чтобы никто ничего не заподозрил?

— Думаю, да. Майк со мной согласен. — Полковник посмотрел на Мигеля Росаса, который быстро кивнул. — Власть относится к нашей группе с подозрением, как, впрочем, и ко всем остальным Мастеровым, но у них нет никаких причин следить за Вили. В любом случае, если мы собираемся участвовать в турнире, нужно подготовиться к появлению колонны грузовиков. Они проедут мимо фермы примерно через пятнадцать часов.

Колонна грузовиков… Мальчики переглянулись. На мгновение они забыли об опасностях. Мирная Власть доставит их на своих грузовиках, словно королей, до самой Ла-Джоллы. Они проедут вдоль всего калифорнийского побережья!

— Все, кто отправляется на турнир, должны покинуть ферму через два часа, чтобы добраться к шоссе № 101 до того, как грузовики будут там проезжать. — Полковник улыбнулся Ивану, своему старшему сыну. — Каладзе все равно приняли бы участие в этом соревновании, даже если бы Власть проявляла к нашей ферме самый пристальный интерес, а Вили не нуждался в помощи. Вам, ребята, меня не провести. Я знаю, что вы уже давно ждете подобной возможности. Мне хорошо известно, сколько времени вы потратили на создание программ, которые считаете непобедимыми.

Казалось, слова полковника привели Ивана Николаевича в легкое замешательство, однако он быстро справился с собой и улыбнулся отцу.

— Кроме того, — продолжал полковник, — там будут люди, которых мы знаем много лет, но никогда не встречали лично. Если мы откажемся от участия, это может вызвать подозрения.

— Вы считаете, так будет лучше, Пол? — спросил Вили, бросив взгляд через стол на Нейсмита.

Неожиданно ему показалось, что Нейсмит еще больше состарился и стал даже старше полковника Каладзе.

— Да, Вили. Это прекрасная возможность… помочь тебе… Кроме того, мы решили нанять Майка, чтобы он поехал с вами вместо меня. Понимаешь…

Пол продолжал что-то говорить, но Вили его больше не слушал. «Пол останется здесь. Единственный шанс меня вылечить — и Пола не будет рядом». На короткое мгновение, которое в сознании Вили растянулось на несколько лет, комната, где он находился, вдруг начала бешено вращаться, а потом исчезла. Он ушел в далекие воспоминания.

Вид на улицу Клермонт сквозь незастекленное окно. Вили лежит на маленькой кровати. Первые пять лет своей жизни он провел в основном на этой кровати, глядя на пустую улицу. Тут ему повезло: в то время Глендора была окраиной и находилась вне досягаемости джонков и тирании господ нделанте. Все эти пять лет Вили был таким слабым, что у него едва хватало сил самостоятельно есть. Его жизнь целиком и полностью зависела от дяди Слая. Сейчас Сильвестр был бы старше самого Нейсмита. Когда родители Вили хотели отдать слабого новорожденного сына койотам и воронам, именно дядя Слай уговорил их оставить ему едва живого малыша. Вили никогда не забудет лицо старика — такое черное и морщинистое, окаймленное серебристыми волосами. Внешне он совсем не походил на Нейсмита, и тем не менее у них было много общего.

Когда началась Война, Сильвестру Вашингтону (а он настаивал именно на таком произношении своего имени) перевалило за тридцать. Бывший школьный учитель с редким упорством сражался за жизнь своего последнего воспитанника. Он сделал кроватку для Вили и поставил ее так, чтобы больной мальчик мог видеть и слышать все, что происходило на улице. Каждый день Вашингтон подолгу разговаривал с Вили. Другие дети с подобным заболеванием чахли на глазах и умирали, а Вили медленно, но все-таки рос. Среди его самых ранних воспоминаний, если не считать вида на улицу Клермонт, были игры с числами, придуманные дядей Слаем, который заставлял мальчика мыслить, раз уж он не мог двигаться.

А потом пришла очередь физических упражнений. Старик хотел — конечно, насколько это было возможно, — развить тело Вили. Только вот занимались они всегда после наступления темноты, за развалинами, которые называли «наше ранчо». Ночь за ночью Вили ползал по теплой земле, и наконец ноги у него окрепли настолько, что он смог стоять. Слай заставлял его тренироваться до тех пор, пока Вили не научился ходить.

Однако дядя Слай никогда не разрешал Вили выходить из дома днем — он говорил, что это очень опасно. Мальчик никак не мог понять почему. Улица за окошком всегда была пустынной и тихой.

Вили исполнилось шесть лет, когда он раскрыл эту тайну, но это знание круто изменило его жизнь. Сильвестр ушел на работу на потайной пруд, который он соорудил вместе со своими друзьями, воспользовавшись ирригационными каналами нделанте. Обещал вернуться домой пораньше и принести Вили подарок за то, что мальчик научился ходить.

В их крошечной конуре было страшно жарко днем, и Вили надоело сидеть и смотреть в окно на пустую скучную улицу. Он осторожно выглянул из покосившегося дверного проема, а потом, наслаждаясь обретенной свободой, медленно пошел вперед, пока вдруг не сообразил, что находится всего в нескольких шагах от перекрестка улиц Клермонт и Каталина — намного дальше, чем во время прошлых прогулок. Вили бродил минут двадцать, восхищаясь волшебной страной, раскинувшейся перед его глазами: пустые руины под палящим солнцем, развалины самых различных размеров и цветов, ржавые металлические конструкции, словно гигантские насекомые, присевшие передохнуть возле дороги… Всего лишь в одном доме из двадцати кто-нибудь жил — этот район грабили множество раз. Гораздо позже Вили узнал, что сохранились и такие районы, в которых не побывали грабители, и они остались нетронутыми. Ходили слухи, будто на дальних окраинах даже пятьдесят лет спустя можно отыскать несметные сокровища. Азтланские власти требовали пошлину за найденную добычу не просто так.