Император Единства - Владимир Марков-Бабкин Страница 24

Но Машу успокоить довольно сложно. Слишком уж она требовательна к себе. Так что смею полагать, что к двум ежедневным часам русского языка вскорости добавится еще какой-нибудь курс словесности. И когда она находит на это силы и время? Но ее фирменная фраза не зря звучит так: «Русская должна говорить по-русски как русская».

– И все же, нет ли тут нарочитого театра? Ведь трудно допустить, что они не понимают, что их слушают, так?

– Так. Но допустить можно. Это ведь Аликс.

Императрица качает головой в сомнении.

– Быть может, это была лишь игра на публику в нашем лице? Ты ведь тоже до воцарения старался казаться окружающим легкодоверчивым и наивным.

Это да. Так старался казаться, что дошел до самого края. Шахты, где мне вышибли выстрелом в затылок глупые мозги. Но не в этот раз.

– Ну, радость моя, тут не совсем корректное сравнение. Я делал все, чтобы отдалить себя от короны и престолонаследия, она же уже была императрицей и вновь мечтает ею стать.

– Нет, я не согласна. Сравнение корректное. И она, и ты, да и я, всю жизнь прожили при дворе, дворцовые интриги в крови каждого из нас, даже если мы сами этого не осознаем. Мне не очень верится в ее помешательство. История знает массу примеров и более изощренного коварства.

Широко улыбаюсь и подкалываю царицу:

– А я, грешным делом, уж подумал, что ты не согласна с тем, чтобы она вновь стала императрицей!

Но Маша сама серьезность и даже тени улыбки не проступило на ее лице.

– И что ты намерен делать?

– Вариантов множество, но в то же самое время их не так много. Во-первых, Николай прислал прошение с просьбой дозволить его семейству быть гостями нашей с тобой коронации в Константинополе. Во-вторых, ситуация с бывшим августейшим семейством действительно требует разрешения. В-третьих, ни девочки, ни Алексей не виноваты в том, что их мать – дура. Да и брат мой, Николай, не до конца виноват, хотя и без него тут, как ты понимаешь, не обошлось. В-четвертых, вокруг так называемых законных наследников возня все еще не завершилась, и, по-хорошему, эту тему надо как-то рубить. Нарыв надо вскрывать, а всех причастных отправлять на дыбу в Сибирь.

– На дыбу? В Сибирь?

Маша вновь озадаченно захлопала глазами. Отмахиваюсь.

– Игра слов, не обращай внимания. Так вот, в-пятых, есть в русском языке понятие «ловля на живца». Думается мне, что в Константинополе случится много интересного, а моим спецслужбам будет много работы.

– Ты намерен удовлетворить прошение Николая?

– Да. Тем более что Ливадию им пора освободить, не так ли? Зачем нам там этот серпентарий?

– Что ж, возможно. Но будь осторожен! Змея эта очень ядовита!

Москва. Кремль. Дом империи. 31 августа (13 сентября) 1917 года

– Государь! В соответствии с планом, в порту Либавы сегодня началась выгрузка на берег частей 6-й Донской казачьей дивизии и приданного ей 2-го Особого конно-пулеметного полка под общим командованием генерал-лейтенанта Пономарева. Согласно плану операции «Неправильный мед», казачья дивизия сегодня же должна была отправиться в рейд по тылам противника, разделившись на шестнадцать подвижных эскадронно-тактических групп, усиленных пулеметными и минометными тачанками. Цель рейда – действуя в автономном режиме и не вступая в бой с превосходящими силами противника, сеять хаос и панику в тылах немцев, прерывать линии снабжения на территориях Курляндской и Ковенской губерний, атаковать вражеские колонны на марше, малочисленные гарнизоны и посты, уничтожать склады и прочие припасы, взрывать мосты, повреждать железные дороги, способствовать общей дезорганизации управления войсками и территориальными органами оккупационной власти. Отдельно в район Шавли должен был выдвинуться 6-й Донской казачий стрелково-самокатный дивизион четырехсотенного состава, с приданными ему 24-й, 25-й Донскими казачьими батареями, артиллерийской и минометной батареями из состава 2-го Особого конно-пулеметного полка, а также отдельным конно-пулеметным эскадроном. Задача – овладение городом Шавли либо действия в его окрестностях для надежного прерывания сообщения противника по железной дороге Либава – Ковно – Вильно и движения по шоссейной дороге Митава – Кёнигсберг.

Палицын отметил указкой соответствующие трассы стратегической важности.

– Для препятствования воздушным силам противника вести аэроразведку, в районе Курляндии и Ковенской губернии задействованы дополнительные силы истребительной авиации Северного и Северо-Западного фронтов, а также авиация Балтийского флота. Свою лепту вносят отряды сил специальных операций, которые наносят внезапные удары по аэродромам и складам с горючим, а также всячески выводят из строя аэропланы противника, в том числе используя переодетых в германскую форму и говорящих на немецком языке диверсантов.

Я кивнул. Разумеется, это все я знал. Но, как обычно, гладко все на бумаге…

– Начиная с завтрашнего дня, государь, в порт Либавы будут прибывать очередные конвои с войсками. По плану операции в течение ближайших суток в окрестности города будет переброшена 3-я гвардейская пехотная дивизия под командованием генерал-лейтенанта барона де Боде…

Судя по докладам, барон де Боде тяжело переживал гибель дочери в небе над Проливами и буквально рвался в бой, готовый отправиться на передовую хоть командиром взвода. Что ж, посмотрим. Шанс отомстить немцам у Николая Андреевича тут будет.

– …Всего же, по плану операции, не позднее четвертого сентября в районе Либавы должен был быть так же развернут 23-й пехотный корпус. Командующий – генерал от инфантерии Экк…

А у Эдуарда Владимировича сын без вести пропал на германском фронте. Тоже рвется в бой.

– Также планом операции предусмотрен десант в районе порта Виндава. Ориентировочные сроки десанта – второе-третье сентября, в зависимости от готовности батальонов морской пехоты и Черноморской морской дивизии. Но генерал Свечин не исключает готовности выхода в море уже завтра вечером.

Хмуро подгоняю министра:

– Генерал, время дорого, давайте по существу. Подробности плана я помню.

– Милостиво прошу простить, государь! Час назад синоптики передали обновленный прогноз на этот район Балтики. В течение суток-двух ожидается резкое ухудшение погоды, переходящее в шторм, который по прогнозу продлится не менее трех-четырех дней. В связи с этим требуется внести коррективы в утвержденный план операции. Во-первых, дивизия барона де Боде вполне может стать единственной, кого удастся перебросить к Либаве до шторма. Выход же в море 23-го пехотного корпуса генерала Экка может быть сопряжен с огромным риском, если шторм застанет суда конвоя в открытом море. С учетом того, какие ржавые корыта имеются в составе конвоя, то риск утопления значительной части судов превышает все допустимые значения. Во-вторых, в связи со складывающейся обстановкой возникает вопрос о целесообразности десанта в районе Виндавы. В случае шторма мы просто не сможем их там снабжать. В-третьих, ввиду того, что прибытие запланированных дивизий представляется проблематичным, следует также определиться с целесообразностью рейда 6-й Донской казачьей дивизии, поскольку ее уход серьезно ослабит оборону Либавы, не говоря уж о запланированном убытии к Виндаве бригады морской пехоты и Черноморской морской дивизии. Отдельно смею напомнить, что ухудшение погоды автоматически лишит нас поддержки авиации, в том числе и бомбардировочной.