Магия ответа - Александр Изотов Страница 24

— Кто из одногодок наследует трон? Огняш или оракул?

— Тот, кто первый родился.

— А если повитухи мертвы, мать сражена Чёрной Хворью, и каждый из наследников заявляет, что он первый?

Я-Борзов молчал.

А я-Тимофей Зайцев лихорадочно пытался расставить фигуры на шахматной доске. Кажется, много лет назад в Красногории произошла жестокая борьба за трон, и в ней не было победителей.

Но, вероятнее всего, именно в этой борьбе под каток попали Борзовы. И мои губы, словно в подтверждение этой теории, произнесли:

— Победит тот, кого поддержат Великие Рода?

Наставник молчал, рассматривая меня. Потом усмехнулся:

— Вот теперь, Дмитрий, ты явно стал умнее.

— Ладно, это опасные разговоры, — я махнул рукой, — Так может ли маг-боец без обруча с «тхэлусом» защититься от оракула?

Духи Борзовых почему-то пытались вырвать картинку, поменять на нужную. Но не на того напали…

Уже глухо звучат слова наставника.

— Ты знаешь, что огонь может сжечь, может согреть, может осветить тебе путь. А что ещё он может?

Картинка удалялась, закручиваясь, и я хватался из последних сил, пытаясь замедлить время. Что, что может ещё огонь?!

Смешно, учитывая, что мой Василий вообще с заблокированной магией. Но интуиция подсказывала, что, не смотря на стихии, суть у всех магий одна…

— Ослепить?! — вдруг догадываюсь я, проговаривая вслух.

Наставник улыбается, кивает, и картинка меркнет.

Ух, толчковые псы, да что это за обучение такое?!

«Как ты смеешь, чужак? Ты и так увидел слишком много. У нас уже нет сил…»

Зато у меня есть…

Я с мысленным вздохом впустил, наконец, ту картинку, что пытались с самого начала показать духи.

***

Мы уже на улице.

Над нами ярко светит Красная Луна, и она приближается к Пробоине. Я знаю, что сейчас она «уйдёт».

Впереди перед нами Красный Карлик. Этот Вертун спрятан в бетонном саркофаге, прилипшем к высокой скалистой стене. Гребень плато хорошо виден в свете Жёлтой Луны, висящей над ним.

В темноте вокруг меня силуэты магов-бойцов, у некоторых ярко полыхают кулаки. Далеко позади нас в окопах солдаты Царской Армии, но у них приказ не вступать в битву, пока Борзовы не отступят.

А Борзовы не отступят.

Это для Безлунных монстры из Вертуна являются исчадиями Пробоины, несущими только смерть и страх.

А для нас это суть нашей жизни и природы, неотъемлемая часть магической сущности.

Магия дана нам для того, чтобы сражаться и защищать. Хотя бы даже тех Безлунных, которые позади нас.

Я оглядываюсь на солдат.

В темноте поблёскивают камешки на артефактах, нацепленных Безлунными. Ну да, некоторым они помогут, но, если «уголёк» добежал до солдата — это всё равно смерть.

Я видел магострелы, нацеленные в нашу сторону. Бесполезное оружие, дарящее Безлунным чувство защищённости. Ведь любой маг первым делом учится защищаться от пуль магострела…

Их пули всегда подвержены влиянию стихии, и убить мага из такого оружия — та ещё задача.

— Когда ты воображаешь костёр, у тебя получается лучше всего, — доносится голос наставника откуда-то со стороны.

Он рядом. Вокруг него горит ореол света — тонкое колечко пламени окружает его, подпаливая травинки под ногами.

Старик мог бы уже и не вступать в бой, но, если бы он остался сидеть дома, это был бы уже не Борзов.

— Вообрази, что ты — лесной пожар. Чтобы вызвать Пса, тебе надо поджечь деревья вдали, — при этих словах старик пускает небольшой огонёк в сторону, и тот порхает, словно кусочек тлеющего пепла, — Твоя мысль — это ветер, разносящий огонь. Она же и питает его…

— Понял.

— Да ничего ты не понял, безлунь горелый, — ругается ворчливый наставник, — Сегодня тебе надо поймать «уголька».

Я лишь киваю, хотя где-то в пятках и зарождаются крупицы страха. Не просто «поймать», а сразиться в честной борьбе. Ощутить раскалённые зубы рядом, вдохнуть адский жар из его пасти… и задушить, сломать шею.

А ведь я могу погибнуть. Но, если всё получится, то почувствую настоящее единство с Красным Вертуном.

«Угольки» — это элементали огня, самая суть стихии. Техника Пса для мага — это то же самое, что делает Вертун, выбрасывая толпы монстров в округу.

Вот и я должен их «выбросить». Но для начала нужно ощутить, какие они на самом деле. Почуять эту первозданную ярость, самому стать частью Вертуна.

***

— Иду-у-у-ут! — голоса солдат позади раздаются вместе с треском бетонного саркофага.

Дальше всё смешалось, духи не могли чётко удерживать картинку из-за накала эмоций. В воздухе повисла ярость — мелькали тени магов, летели огненные шары, и неслись по траве стремительные горящие звери.

Но я поймал тот момент, когда перед самым лицом клацнула огненная пасть.

«Уголёк» похож на других элементалей, уже виденных мной…

Боль от его раскалённых когтей такая сильная, что кажется моей собственной. Но надо отдать должное этому Дмитрию Борзову, в теле которого я катаюсь по траве в обнимку с «адским псом» — он сражается с холодным разумом.

Окружив тело защитой, одновременно я посылаю в руки море энергии, чтобы сладить с монстром. Прокачиваю энергию через чакры… А этой энергии вокруг целое море — взбесившийся Вертун бесконтрольно выбрасывает её в округу.

Но мне всё равно не хватает сил. Подпустив «уголька» так близко, я заведомо поставил себя в проигрышное положение. Раскалённые зубы уже порвали мне плечо, прокусили ладонь.

Одежда на груди уже порвана, и раз за разом, перекатываясь, я оказываюсь под монстром. Огненная пасть клацает перед глазами, капая на лицо раскалённой лавой…

— Он должен сам! — голос наставника прорывается сквозь шум битвы.

И вдруг дикий вой, поднимаясь над долиной, заполняет всё пространство.

— Вывертыш!!! — слышатся крики.

Это ударило по картинке такими сильными эмоциями, что духи не выдержали, и видение свернулось.

«Мы… устали».

***

Я лежал в усыпальнице перед закрытой дверью, пытаясь отдышаться.

Перед глазами так и стояло видение огненного смерча, носящегося по долине перед скалой. И как наставник, окружая себя огненными кольцами и вызывая себе на помощь таких же «угольков», несётся смерти навстречу.

Много лет назад у Красного Карлика произошла важная битва для того Дмитрия Борзова, из глаз которого я увидел столько интересного. И технику Пса он освоил не благодаря «воображаемому пожару», а потому что не успевал на помощь своему наставнику.