Тёмное время - Андрей Булычев Страница 24

– В общем, поле деятельности тут большое! – Андрей посмотрел в сторону кучки представителей от крестьянства. – Поработали вы хорошо, уважаемые, хлебом нас обеспечили. А что по вашим предложениям? Так мы их обязательно будем воплощать теперь в жизнь. Держать вас более не хотел бы, дел у вас и тут, в усадьбе, полно, а потом и к себе на хутора еще возвращаться. Не держу вас более.

Представители поместного крестьянства попрощались со всеми и вышли из большого зала.

– Так, следующий вопрос у нас на совете – это ремесленное дело. Все мастерские, заводы и артели у нас после срочной уборочной работают в обычном порядке. Продукция их пользуется хорошим спросом и приносит нам приличный доход. Металла нам пока что хватает, навезли мы его сюда достаточно и рудой, и уже готовыми криницами. Есть и свое железо из болотной руды, хоть оно и уступает по своему качеству привозному. Частично мы пока решили острый вопрос и по каменному углю. Пришедшей в июне из германских земель загруженной им ладьи стекольщикам, плавильщикам металлов и кузнецам хватило до нынешнего октября и даже еще немного осталось. А вот пришедших на прошлой седмице двух больших грузовых ладей, думаю, что и на всю зиму с весной теперь хватит. Так что можно смело работать и уже не бояться, что мы не сможем поднять нужную температуру в наших доменках и в печах. Кожемяки, шорники, сапожных дел мастера работают с кожами. Плотники запустили у запруды распиловку бревен на доски и на брус. Благодаря немецкому мастеру Горсту у нас есть теперь листовое и посудное стекло, и, насытив нужды поместья, совсем скоро мы его начнем отгружать и на продажу. Даже бумагу, пусть пока и грубую, а все же научились делать. Подождите еще пару месяцев, и мы даже печать книг освоим. Все это хорошо, но есть одно не решенное у нас пока дело. Механическому, железоделательному заводу, а именно его самострельному цеху ставилась задача увеличить выпуск реечных арбалетов. Небольшое увеличение в самом начале они сделали, но вот на этом уже все. Как давали они норму выработки в пять самострелов за седмицу, так на этом и остановились. Двадцать два, от силы двадцать три и не больше за месяц собирают. А за все эти десять месяцев вышло у нас двести двадцать девять реечников. С учетом тех, что мы делали ранее, всего их пять сотен, тридцать три. Я понимаю, что трудное это производство, сама конструкция такого самострела очень сложна в обработке. И вроде как у каждого нашего воина, пусть хоть и старенький, со взводом в виде «козьей ножки» или даже «самсонова пояса», он есть. Но этого уже мало, а с учетом того, что через два-три года, как только закончится погодное лихолетье, бригада сильно разрастется, нам это тогда будет не просто мало, а ужасно, просто критически мало! Кузьма Кузьмич, поясни для совета, для всех воинских начальников, которые тут сидят, что делать нам и как нам быть? Хоть мы и сродственники с тобой, а все-таки не могу я с тебя со всей строгостью не спросить, ибо знаю твой богатый мастеровой опыт и умение организовать людей. Только один ведь ты можешь все это дело сдвинуть. Как нам вооружить каждого воина бригады таким вот реечным самострелом?

Кузьма неловко поднялся и, стянув с головы свою войлочную шапку, молча мял ее в руках. Слышалось только его тяжелое сопение.

– Кузьмич, ну объясни ты людям, мы же тебя не ругаем. Нам просто знать надобно, можем ли мы на вас надеяться? – выкрикнул командир крепостной сотни Онисим. – Сам же понимаешь, хорошее оружие и броня – это залог победы над врагом и сохраненные жизни наших воинов. Ну чего ты молчишь?

С рядов послышались выкрики, и зал забурлил.

– Тише, тише, господа совет, давайте все же дадим слово нашему уважаемому старосте железных дел, – попросил Сотник, и гул голосов постепенно стих.

– Все, до предела мы уже дошли, – наконец, тяжко вздохнув, произнес Кузьмич. – Первое время только лишь увеличивали ведь их выпуск. С юга металл хороший на самострельные дуги, на рычаги да на рейки нам подвезли. С западных земель приспособы и инструмент добрый, мастеровой, подошел. Людей вот у себя обучили, цеха теплые выстроили, с двух в седмицу, до трех, а потом и до четырех реечников мы опосля выпуск этих реечников освоили. Разделение работы во всем ввели, и теперича каждый делает только лишь свое, отточенное месяцами трудов дело. Пять, а иной раз даже и шесть самострелов в седмицу нонче у нас выходит, но это уже, господа совет, – все, крайний предел. Или расширять производство нам надобно и такой же рядом механический цех выстраивать, а потом на него новый народ набирать. Или я даже и не знаю, чаво еще тут нам делать. Хоть механизмусы новые для ускорения всякой работы выдумывай, те, которые будут нам помогать всякие там детали делать. Грех нам, конечно, жаловаться, станки, которые у нас сверлят и точают металл, сейчас в цеху самые лучшие, которые только есть. За Киев или за Владимир я вам не скажу, но вот то, что в Новгороде или во Пскове, ни у кого таких нет – это уже точно. Мы своих мастеров даже освободили от главной муторной работы – от вращения заготовки. Они тот станочный лук, который своей тетивой вращает заготовку, сверло или же вал, теперича у нас и вовсе даже не двигают, а только лишь резцом или сверлом управляют. А вот энту самую муторную работу по созданию вращения нынче у нас специальные люди – подмастерья – лишь делают. И то ведь большого облегчения с того нам все одно нет. Коли скажете мне, что я с делом не справляюсь, так я уйду. Буду дома потихоньку с железками ковыряться или же на печи лежать, но выхода, как увеличить выпуск этих самострелов, я никакого пока что не вижу.

– Ты подожди на печь-то забираться, Кузьмич! – нахмурившись, произнес Парфен Васильевич. – Тебя же никто бездельем тут не попрекает, а только лишь выспросить наши люди хотят, чего ты сам можешь тут предложить сделать как наиболее опытный наш мастер? Вот сейчас про механизмусы тут заговорил. Может, ты сам ведаешь, какие они бывают, или знаешь, у кого они есть? Так ты нам только про это скажи. Купим мы для тебя один, по мелочи его весь разберем, и сами потом такие же и у себя будем делать.

– Дык знал бы я, давно бы Андрею Ивановичу уже сказал, – вздохнул сокрушенно мастер. – Сам ведь свою голову вечерами ломаю. Есть у меня кое-какие наметки, конечно, но все времени додумать их нет. Нужно много его, так чтобы сурьезно этими механизмусами заняться. А тут вон текущей работы – хоть отбавляй. Да и знаний у меня, честно говоря, не хватает. Сам ведь я от отца, чего у него из опыта было, то и для себя перенял. А чего и в Новгороде, пока там, в мастерской работал, вызнал. Вот все это, что было у кого, то и воплотил здесь у нас.

– Ну что же, вот и новое задание для наших академиков теперь будет, – подвел итог разговору Сотник. – Нам нужны передовые, новые механизмы для облегчения всей слесарной и механической работы при обработке металла. Только с помощью них мы сможем увеличить выход такой нужной нам продукции в цехах. Записывай, Парфен Васильевич, задание для нашего академического совета.

Так, ладно, по литейному делу у нас больших трудностей теперь нет, Зосим с Федором литье пушечных ствол освоили. Кузнецы Никиты вкладыши в казенную их часть исправно поставляют, и больше они теперь при выстрелах уже не разрываются. Лука Мефодьевич с розмыслами измыслил под них крепкие и достаточно легкие, удобные лафеты, и теперь все вместе они потихоньку ладят для бригады эти орудия будущего. А вот на них нам будет нужен порох, и потребуется его очень и очень много. По складскому учету серы навезено из италийских земель ладьями Путяты предостаточно. Углежоги Василия нажгли хорошего угля из крушины, и дело у нас пока лишь только за селитрой, коей в долях нужно будет гораздо больше, чем всех вышеперечисленных составляющих пороховой смеси. И вот тут ускориться нам никак уже не удастся. С германских земель привезли нам сейчас ее пудов десять, и похоже, что выгребли там всю и ни за какие деньги более уже не найти. Выход теперь только один – это дождаться, когда в тех кучах, которые заложил уважаемый Рузиль, вызреет своя, поместная селитра. А до этого нам, по моим предположениям, ждать еще пару лет это уж точно надобно. Совсем без орудий мы пока оставаться тоже не можем, поэтому нужно сделать более простые, чем пушки, онагры, которые нам так здорово помогли в последнем эстляндском походе. Сколько у нас их сейчас, где командир бригадных орудийных розмыслов?