Закон мутанта - Дмитрий Силлов Страница 24

Дальнейшее понятно. Вертолет неожиданно попадает в зону аномальной гравитации и благополучно падает на землю, словно притянутый к ней гигантским магнитом. А аномалия вновь растекается по земле в большую кляксу, которая через некоторое время становится еще больше, скушав и переварив экипаж незадачливого вертолета.

Мы с Томпсоном спрятались в густом придорожном кустарнике, шипя и матерясь на двух языках, ибо колючки у кустов были каждая длиной с указательный палец. Но жить захочешь – спрячешься где угодно, невзирая на неудобства. Зато сквозь частоколы этих самых колючек было прекрасно видно, что за сюрпризы летят к нам с запада.

Удивительные сюрпризы, если честно.

Я бы понял, если б это было просто звено охотников на сталкеров, ударных Ми-24, – явление в Зоне нечастое, но встречающееся. Но со стороны Вильчи мимо нас в сторону Припяти летела целая эскадрилья – три транспортных Ми-8 в сопровождении двух звеньев Ми-24, упакованных оружием по самое «не могу», включая пушечно-пулеметные контейнеры и полные комплекты ракет на вертикальных пилонах под крыльями.

И летели они странно.

Сначала прямо, потом вся стая свернула влево, после опять прямо, снова влево, резко вправо, прямо…

– Зачем они так рыскают? – поинтересовался Джек.

Несколько секунд я соображал – действительно, зачем?

И тут до меня дошло.

– Они следуют коридором, облетая места залегания крупных аномалий, – ответил я.

И призадумался.

Только что над Зоной пронесся выброс, который полностью меняет расположение аномалий. Тогда как военные узнали места их теперешнего залегания? Ученые в Институте аномальных зон придумали какой-то детектор, способный вычислить их с воздуха? Да не, нереально. Слишком сложное и дорогое устройство получилось бы, аномалии имеют разную природу – одни тепловые, другие электрические, третьи гравитационные… Универсальности здесь добиться крайне сложно. Простенькие сталкерские детекторы на колебания воздуха реагируют – и только. А вертолет сам по себе одно сплошное колебание воздуха. Да и появись такой прибор, об этом уже давно трезвонила бы свободная радиостанция Зоны – они любые, даже секретные новости каким-то образом узнают первыми.

Тогда остается лишь одно. Кто-то скинул воякам на их КПК карту безопасного коридора. И этими «кто-то» могли быть только существа, не имеющие отношения к нашему миру…

– Плохие новости, – сказал я. – Правительственные войска снюхались с «мусорщиками».

Томпсон нахмурился.

Понятное дело, про «мусорщиков» он слышал – как и любой американец, думаю. Заварушка в Хармонте – в которой я, кстати, принимал непосредственное участие – была так или иначе освещена во всех СМИ еще до того, как правительство США запретило публикации о ней. Правда, потом очухалось и объявило все это фантастикой – как и «Закон Хармонта», мой документальный роман о тех событиях. Ну, на то оно и правительство, ему виднее. Но народ-то правду знает – особенно очевидцы, которые там были в те жаркие и кровавые дни…

Правда, я понятия не имел, что военные могли делать в Припяти и какого лешего волокли они туда на транспортных вертолетах. Насколько я помнил, в настоящее время мертвый город был плотно занят группировкой «Борг» – и либо вояки решили махаться с черно-красными посредством десанта, сброшенного с вертолетов, либо договорились с «боргами» о чем-то. Как бы там ни было, об истинных причинах воздушного рейда военных в Припять оставалось только гадать.

Но идти надо – взялся помочь, помогай, иначе нечего было и браться.

И мы пошли к маячившим над деревьями опорам ЛЭП, которые в этих местах были наилучшим ориентиром.

Длинная, растянувшаяся на несколько километров, прямая как стрела просека линии электропередачи служила своеобразной южной границей Рыжего леса – это гиблое место начиналось сразу за ней. Моя чуйка прям выла: «Не ходи туда, идиот!!!»

Но сейчас был не тот случай, чтобы ее слушать. Если вояки что-то затевают в районе Припяти, еще есть возможность незаметно проскочить Мертвый город до того, как они развернут свои силы и приступят к тому, зачем они сюда прибыли. Потом все будет гораздо сложнее, особенно если они оставят даже одно звено Ми-24 для облета границ расположения наземной ударной группы.

Исходя из этого, я ускорил шаг, порекомендовав Томпсону поторопиться. Не лучшее решение, конечно, бодрым темпом ходить по Зоне – можно ненароком и в «комариную плешь» шагнуть. Но у мертвых спецназовцев мы позаимствовали навороченные детекторы аномалий, батареек которых должно было хватить минимум на сутки, поэтому ускоряться можно было без риска влететь в голодную и потому незаметную охотницу Зоны.

Старая линия электропередачи сейчас напоминала ряд новогодних елок, с которых уже осыпалась хвоя, а развешенные на них гирлянды забыли отключить от розетки. Каждая опора была буквально усыпана «электродами» – большими, средними, малыми, – которые периодически выстреливали длинными разрядами, пытаясь спихнуть соседа. Красивое зрелище, довольно часто случающееся после выброса. Пройдет пара дней, и проголодавшиеся аномалии либо тихо затухнут, либо сползут с опор и отправятся искать себе пропитание.

Но сейчас было желательно не поймать разряд от одной из них, ведь они не случайно расселись на опорах.

Охотились.

Выброс дал им такой шанс, поместил их туда, куда им самим никак не забраться. И сейчас аномалии вовсю использовали предоставленную возможность. То тут, то там вверх били молнии разной толщины, и на землю падали обугленные перья – все, что оставалось от ворон, привыкших отдыхать на опорах ЛЭП.

Однако недолго «электродам» осталось так развлекаться – вороны не дуры и скоро поймут, что от сверкающих шаров лучше держаться подальше. Но пока что аномалиям было хорошо. Сытно. Потому на то, что делается внизу, они особо внимания не обращали. Питались тем, что само шло в руки… хммм… то есть в молнии.

– Ждем длинного разряда, – негромко сказал я. – Одна аномалия сбивает птицу, остальные все внимание переключают на нее – ну, чисто посмотреть на более удачливого охотника…

– У них есть глаза? – перебил меня Томпсон.

– Нет. Но что-то типа органов чувств точно есть. В общем, пока они отвлекаются и завидуют, мы бежим. Это секунд десять. Потом резко останавливаемся и ждем нового разряда. Понятно?

Джек кивнул. Ну и замечательно.

Мы ждали минуты две, пока со стороны ЛЭП не шарахнуло довольно значительно – даже до нас запах озона долетел.

Я рванул с места, словно профессиональный бегун на короткие дистанции, при этом слыша буханье берцев позади. Хорошо. Томпсон, кстати, толковый мужик, который – в отличие от многих – не спорит, а просто делает то, что рекомендует более опытный персонаж в моем лице. Редкий случай. У нас же в Зоне каждая «отмычка» эксперт до тех пор, пока аномалии им кишки на ветках не развесят. Смотрят они на свою требуху и размышляют: надо же, а может, я был неправ? Может. Но не бегать больше враз помудревшей «отмычке» по Зоне. Ибо отбегался…