Егерь Императрицы. Мы вернемся! - Андрей Булычев Страница 24

— Хлебников Славка! — наконец узнал он подходящего. — А ну бегом за мной! — и подал общую команду: — Всем встать! Ружья на ремень! К месту осмотра мишеней бегом марш! Афоня, слабо, в самом низу твоя дырка, ещё бы чуть — и молоко. Вот сто раз тебе уже говорили: спешишь, всё ты суетишься больно! Хороший прицел не берёшь. Тимофей Захарович, ты его за шкирку, что ли, придерживай, когда он в следующий раз соберётся стрелять! — ворчал поручик, осматривая натянутую на доску мишенную тряпицу. — Егор, получше, чуть влево твоя пуля ушла, видать, слегка руку дёрнул. Во-от Гришутка, умница, опять выбил яблочко, как и все прошлые три раза, — похвалил он лучшего из всех молодых стрелка. — Ну как тебе, Славка, что сказать можешь? — поинтересовался он у сержанта, шагая на огневой рубеж.

— Хорошо бьют, — покачал тот головой. — Из наших пяти сотен рекрутов, что в Бухарест нагнали, пожалуй, ни один даже так не сможет стрелять.

— Ну, это всё долгие тренировки, — усмехнулся поручик. — Каждый уже по сотне пуль успел на полигоне выпустить. А до этого вхолостую месяц учился правильно стрелять. Хотя и талант к стрельбе тоже у людей встречается, глазомер развитый, твёрдость в руке. Не знаю, может быть, у кого-то все предки в роду когда-то лучниками были. На охоте вон куницу и белку в глаз били, а на бранном поле — немца или татарина.

— Ну да, — ухмыльнулся Хлебников, подходя к огневому рубежу. — У нас в России завсегда белок много было, ну и татар с немцами тоже на порубежье издревле хватало. А нам вот за всё время только лишь по три патрона выдали. А солдаты при рекрутской команде уже ведь больше полгода как состоят. А из ружей у нас только десять, и все со времён Полтавы, чтобы на караулах с ними стоять. Всё учение своё мы с деревянными фузеями прошли.

— Ничего, настреляетесь ещё, — утешил его Егоров. — А если в егеря попадёт кто, то уж тем более. Хочешь сам-то попробовать?

— Хочу, — закивал Славка. — А фузею дадите? А то у меня своей-то нет, только вот одна эта шпага.

— Афоня, а ну-ка дай сюда своё ружьё! — приказал ротный. — Господин младший сержант сейчас проверит его, вдруг у него ствол кривой и ты из-за этого в молоко бьёшь.

На огневом рубеже стоял очередной десяток молодых с приглядывающими за ними «стариками». Один из егерей отступил назад, и на его место встал Хлебников.

— Положение для стрельбы то же — «с колена», — объявил всем командир роты. — Выполняем без времени, бьём на точность. Оружие с плеча снять! Положение «с колена» принять! Товсь! — И десяток замер с ружьями наизготовку. — Курок на боевой взвод ставь! — Послышались щелчки взведённых курков. — Огонь!

«Бах! Бах! Бах!» — раздались первые три выстрела. «Бах!» — четвёртой в десятке хлопнула фузея Хлебникова.

«Однако стрелять не спешит, но и не медлит. Фузею держит крепко и уверенно, — думал Лешка, глядя на молодого сержанта. — Посмотрим, как там, на мишени будет. Хотя навряд ли я что-то увижу. Всё-таки первый выстрел из незнакомого, непривычного оружия, да и дистанция здесь приличная — сто пятьдесят шагов ровно», — заранее оправдывал белозёрца Егоров.

Так, последний из старших егерей задрал вверх руку, теперь уже отстрелялись все.

— Заряжай! — И сидя на коленях, стрелки начали скусывать кончик с патронов.

— Прошу патрон, фузея разряжена! — крикнул из шеренги стрелок в форме пехотного сержанта.

— Афоня, дай свой патрон! — скомандовал Егоров и обратился затем ко всем: — Вот, господа егеря особой роты, перед вами молодой из рекрутской команды, а даже он понимает, как важно всегда оружие заряженным держать! Мотайте себе на ус!

Славка в это время уже успел прочистить затравочное отверстие поданным ему шильцем, сыпанул порох на полку замка и, закрыв её, засыпал весь основной заряд в ствол, а затем уже забивал в него пулю шомполом.

— Пуля-то какая чудная, — слышалось его негромкое бормотание. — Первый раз я такую вижу.

Всё, вот и шомпол встал на своё законное место в гнездо.

«Совсем немного от остальных в зарядке отстал», — отметил поручик. И это при отсутствии навыка обращения с боевой фузеей! Этот паренёк всё больше и больше нравился Лёшке.

— Курок на предохранительный взвод ставь! — От цепочки стрелков послышались щелчки. — Безопасность прежде всего! — напомнил он стрелкам. Ну, вот теперь уже можно проверять мишени. — К мишеням бего-ом марш! — и Егоров сам первый рванул вперёд. Было интересно, как там с результатами.

— Воробьёв Андрей. Неплохо, многие из тех, кто у нас полгода служат, гораздо хуже тебя пулю в цель кладут. Ты всего-то три недели в особой роте, а молока у тебя уже почти что нет. Похвально! Но обрати внимание: у тебя пробоина всегда снизу и посередке. А это значит, что прицел-то твой правильный. Но вот спусковой крючок ты всё-таки каждый раз лишнего дёргаешь, вот оттого твоя пуля у тебя всё время на две ладони чуть вниз-то и уходит. А всё потому что ствол ружья от того лишнего дёрганья чуть-чуть вниз кивает. А для такого расстояния это чуть-чуть как раз на мишени в три вершка и выходит. Представь, что будет, если с трёх сотен шагов ты бить будешь, так, братец, ты вообще свою дырку и вовсе даже не увидишь!

— Так точно, вашблагородие! — ответил командиру бывший орловец. — Буду стараться полегче на спусковой крючок давить, и так вроде потише жал, да, видать, всё-таки перестарался.

— Так, Семён, у тебя пуля вверх ушла, в самый край щита влепила, вот она, гляди, — и Егоров ткнул в дырку пальцем, обводя её затем угольком. — У тебя постоянно разброс, то влево, то вправо она уходит, иной раз, конечно, и яблочко задеваешь, но вот такой кучности боя, как у Воробья, всё равно у тебя нет. С товарища по полку вон пример бери и не позорь свой доблестный Орловский!

— Хм, неплохо! — Алексей смотрел на пробоину, что была на пару вершков выше яблочка — чёрного кружка в самом центре мишени. — Пуля, конечно, ушла выше, но легла она по центру. Вячеслав, сделаешь ещё пару выстрелов, а если будешь и дальше так же кучно бить, то уже потом можно будет делать и последующие выводы. На одном же этом выстреле их пока делать неправильно. Но для первого раза сам выстрел у тебя очень даже хорош! Если хочешь, можешь с нашей ротой ещё тут позаниматься, мы до вечера на этом полигоне часа три, пожалуй, что точно тут будем.

— Спасибо, господин поручик, с удовольствием здесь останусь с вашего позволения! — поблагодарил Егорова сержант. — Всё равно у нас там, в рекрутской команде, самая муштра сейчас идёт, не то что здесь у вас.

— Макарыч, принимай командование над стрелковыми занятиями, и вот за этим сержантом пригляди, — Лёшка кивнул на Хлебникова. — А я пока посмотрю, как там у Живана дела в его дальней низинке идут.

Со стороны той самой дальней низинки, где был устроен тир с «бегущими мишенями», раздавались время от времени редкие хлопки. Здесь сейчас отшлифовывали свой навык быстрой стрельбы по подвижной цели более опытные егеря. Способ устройства тира был совершенно простой. По выкопанному длинному и глубокому рву неслись время от времени егеря, держащие в руках палки с мишенями. Иногда это был щит с силуэтом человека, иногда просто косынка, набитая сеном, или даже старая драная шапка. И вот в эти мелькающие мишени-то и нужно было попасть с приличного расстояния и из самых разных положений.