Штурмовик. Минута до цели - Алексей Цаплин Страница 24

«…и если мне не суждено вернуться, то пусть в последний миг я стану карающей дланью Его!»

Сглотнул. Ладонью размазал слёзы и сопли…

– Я – «Грач шесть»… К повороту вправо приготовиться… – хриплю в эфир. Теперь рукавом убрал мокроту с рожицы. – Поворот начали! Раззз!

Всё – довернули и идём носом на поле. Это уже не плешка среди лугов-лесочков. Это серо-чёрное месиво из дыма и пыли перед нами.

– Бортовое оружие к бою! – Сам тоже приготовился. – Выбор целей произвольный! Дави гадов! Бей! Атака!

Три «Ила» опустили носы и начали полого скользить на цель, всё больше и больше увеличивая скорость. Бугорок, из него что-то торчит. Ближе. Мешают дым и пыль. МЗА. Вижу ясно четыре ствола, на концах которых сверкают вспышки выстрелов. Бьют по нашим. Ну, держитесь, психи! Димедрол прибыл! Со всей дури надавил на гашетки и закусил до крови нижнюю губу. Огонь! Дра-рара-ра-та-та!! Ближе. Вижу, как что-то разлетается на цели. Ясно вижу разрывы на установке и на бруствере. Вижу какие-то тени, шарахнувшиеся от зенитки.

В последний момент вырвал штурвал на себя. Аж в глазах потемнело. И на автомате инстинктом игрока-симуляторщика заложил левый вираж с переходом в правый ^[44].

Удар! Машину встряхнуло. Что-то заскрипело и заскрежетало.

Зажмурился. Твою ж-ж-ж-ж…

Руки-ноги сами отработали очередной вираж. Медленно открываю глаза. Не верю в чудо.

Но оно есть. Здесь. Здесь сейчас было чудо – я продолжаю лететь.

Куда это меня приложило…

Ладно, если живы – потом разберёмся.

– …ор! Сбор… «Грачам» сбор! Выходим на восемь ноль! – запоздало слышу голос Андрея в наушниках.

Уже без команды просто доворачиваю и ложусь на курс. Ребята с запозданием повторили мой доворот. Вместе. Мы собрались. Сумели. Санькину машину покачивает и уводит влево. На передней кромке правого крыла вижу рваную пробоину. За хвостом его штурмовика появился серый шлейф. Гришку тоже потрепало, но машина целее. По крайней мере, с моего ракурса.

– Саня, держись! Держись, старик!

Ответить он не может. Не может даже крыльями покачать – машину потом не удержит.

– Гриша, ты как?

Тоже не отвечает. Но, по крайней мере, идёт ровно.

К передку нас ведёт Колосов.

Пара комэска повисла за моим звеном с превышением в 200.

Домой. Мы ковыляем домой.

И в этот момент я понял, что я жив. И что сегодня буду жить. Что от «мессеров», которые снова начали атаку, как-нибудь отобьёмся. Что как-нибудь потом сядем. И всё. Монетка выпала орлом. Мы сегодня вернёмся.

– Бур! Старик, ты живой?!

– Хррр …вой… – пробился хриплый ответ сквозь гул в наушниках.

Напряжение начало спадать, и меня стало клонить в «шофёрский сон». Нельзя! Не спать! Мы под атакой! Надо взбодрить стрелка и самому сонную хмарь скинуть.

– Бур! Два красных леденца, и следи за хвостом – на нас «мессера» падают!

«Десятка» качается, как пьяная, и постоянно скользит влево. Серый шлейф дыма, а может быть, паров воды или бензина, продолжал струиться за подбитым штурмовиком. На расстоянии десятка метров за хвостом этот след начинал скручиваться жгутом.

– Саня, тяни, старик! Ещё чуток до ленточки осталось…

«Десятка» явно не слушается пилота. Как он ещё умудряется её держать…

«Мессера» атакуют всё наглее. Верхней паре удалось завязать на себя звено «МиГов», и у них над нами на шести часах началась свалка. Ястребки своими матюгами забили весь эфир. Звено «фридрихов» по-волчьи рвануло в нашу сторону.

– Бур! Бойся лево восемь! – Но стрелок и сам разобрался и уже начал ловить мчащиеся на нас истребители в прицел.

– Упреждение! Дай упреждение!

Бур открыл огонь короткими злыми очередями. Его поддержал стрелок Андрея. Санькина машина молчала.

«Мессера» начали «танцевать», уворачиваясь от трассеров, но продолжали приближаться. Правда, без прежнего задора. С правой стороны «худых» отогнала пара «мигарей», которая осталась при нас.

Из вражеского звена пара «мессеров» не выдержала и отвалила вверх и влево. Вторая продолжила атаку. Всё – они на позиции открытия огня. Сейчас нас будут убивать.

– Вниз! Уходим вниз!

Верёвки трассеров начали виться вокруг моей машины.

– Щёлк-щёлк… Бдамц! – попали, жабы вонючие!

– Шра – ра-ра-ра. Шра-ра-ра-ра! – жарит пулемёт Бура. Бьёт почти в упор. Метров сто.

И вдруг трасс стало больше и гуще. Они заплели всё вокруг. Такое ощущение, что я лечу среди нитей в ткацком станке. Это открыли огонь из бортового оружия Андрей со своим ведомым.

Один из «мессеров» бросил атаку и резко отвалил вправо-вверх, а второй клюнул носом, перевернулся вокруг своей оси и пошёл к близкой земле, что стелилась зелёным покрывалом под крылом. За ним потащился чёрный хвост. Потом мелькнуло и сверкнуло пламя. В заднее окошко увидел вспышку на земле, и на месте падения «мессера» начал подниматься дымный столб.

Картина воодушевила Бура, который по СПУ стал орать что-то восторженное.

Ленточка встретила нас серыми комочками разрывов, которые легли выше и в стороне от нашего курса. Серёга даже вилять «на противозенитном» не стал. Просто проскочили и потянули дальше. Комэск прибавил скорости и вышел вперёд строя. Я прицепился следом. Поднялись до 600. Сотник держит равнение. Якименко начал снижение. Его машина стала заметно отставать. Напарник Колосова тоже пошёл к земле.

– Коваль! У меня «десятка» падает! Прикрыть не могу – сам еле держусь.

– Есть. Принято. – Голос у комэска спокойный и даже слегка лениво-сонный. Как это ему удаётся? Упражнениями с пружинкой? Надо и себе такую же завести.

– Маленькие! – позвал Андрей. – У меня братишки споткнулись – засеките.

– Хорошо, посмотрим, – хрипловато ответил усталый голос в наушниках.

Два «МиГа», сопровождавшие нас, «встали на крыло» и боевым разворотом ушли вверх и назад.

Чёрт, машина тупит основательно. Стрелка температуры масла полезла вправо. И воды тоже. Я что, заслонку забыл открыть? Да нет, вроде как открыта. Значит, движок зацепили… Триммерами крены выводить бесполезно – они у меня по всем осям. Еле сумел повторить поворот, который описал Андрей.

Колосов ушёл вперёд и встал третьим ведомым у Ковалёва. От моего звена осталась пара. Гришке «прилетело» примерно так же, как и мне, но он держится.

«Маленькие» попрощались и пошли к себе в Ватулино. Наша потрёпанная пятёрка «поковыляла» к своему полю.