Игра на повышение - Дмитрий Евдокимов Страница 24

– Скверно.

– Да уж, ничего хорошего.

Это точно. Корабли у нас не военные. Это не значит, что мы совсем уж не в состоянии постоять за себя – от каких-нибудь шальных каперов отобьемся, но вести полноценный морской бой против военных кораблей – это уже слишком. На наших «торгашах» всего по восемнадцать орудий, плюс не такой уж большой запас боеприпасов к ним, да и канониры не профессионалы. Эти кораблики приспособлены для перевозки грузов, а не для войны.

С другой стороны, за торговыми судами гоняются с целью захвата груза, а не уничтожения судов. Так что повредить нам корабли артиллерийским огнем островитяне могут, но пускать ко дну или сжигать не станут. Корабль – это очень ценный приз, так что нас будут захватывать.

Была, правда, еще одна версия, совсем уж нехорошая. Существует ведь вероятность, что эти фрегаты направлены в море по чьей-то своевременной наводке с нашего, таридийского берега. И, возможно, в планы этих доброжелателей не входит оставлять меня в живых. В таком случае могут и постараться пустить меня ко дну, но как-то я не сильно верю в это. Фрадштадтцам выгоднее и меня захватить живым, и корабли привести на Острова в качестве приза. Так что абордажного боя не избежать.

– Как насчет уйти от погони? – вяло поинтересовался я, прекрасно понимая, что услышу в ответ.

– Ночью можно попробовать сменить курс и уйти южнее, но шансы невелики, сейчас полнолуние. – Рагозин поднес к глазу подзорную трубу и с минуту вглядывался в корабли противника. – Догонят. Если не ночью, то утром точно догонят.

– Мы уже миновали Чистяково?

– Нет. Чистяково там, – капитан махнул рукой в северо-восточном направлении. – Но мы не успеем, перехватят.

– Да и шут с ними, – резко сказал я. Что-то этот Рагозин с каждой минутой все больше действует мне на нервы. Только и твердит с мрачным видом «нас догонят, нас догонят». Будто ждет, что я решу все проблемы, хотя в сложившихся обстоятельствах логичнее было бы ждать каких-то дельных предложений от него. Я-то здесь просто пассажир, не сильно дружащий с морским делом. – Берите курс на Чистяково, пусть гонятся.

– Но что нам это дает?

– Когда мы возьмем их на абордаж, не так далеко тащить придется! – отрезал я и отправился в каюту.

Не повезло нам с капитаном. Придется как-то выкручиваться. Опять…

Всю вторую половину дня и ночь наша маленькая эскадра на всех парусах мчалась в сторону чистяковского порта, однако преследователи не отставали. При свете полной луны нечего было и думать о попытках поиграть с противником в прятки – видимость ночью была прекрасная.

Ближе к утру фрадштадтцы, уже не таясь, подняли на мачтах свои флаги и разделились на две идущие параллельными курсами группы. Расчет был прост и ясен – зажать нас в тиски. В голову мне пришла смешная мысль, что хорошо бы было, если бы островитяне начали обстрел, пустив все свои ядра с перелетом. Чтобы они точнехонько приземлились на палубу их же кораблей, идущих по другому борту от нас. Но это даже не из области фантастики, это уже была бы какая-то мультяшная история, надеяться на которую, конечно, не имело смысла.

Около пяти часов утра я в очередной раз поднялся на капитанский мостик и больше уже его не покидал. «Морская птица» сейчас шла впереди нас, изображая из себя более важное судно, бегство которого «Восток» готов прикрывать. Так себе уловка, и вряд ли она даст нам большое преимущество, разве что чуть собьет противника с толку. Вообще же двойное превосходство в численности не заставляет фрадштадтцев ломать голову в выборе тактики – я сильно удивлюсь, если какому-то из наших кораблей в соперники достанется всего один фрегат.

К семи часам фрегаты «Леди» и «Гроза морей» обошли нас, соответственно по левому и правому борту, но держались на почтительном расстоянии, потому никакой надежды достать их огнем корабельных орудий не было. Теперь нас стремительно догоняли «Пепел» и «Дрозд», и они уже держались значительно ближе.

На мастерство канониров торговых судов я не очень-то надеялся, хотя пушки были новыми, следовательно, в дальности стрельбы должны были превосходить островитян. Но может ли это иметь какое-то значение, когда общее соотношение количества орудий колеблется где-то в районе двести к тридцати шести не в нашу пользу?

А вот на кого я мог полностью положиться, так это на перевозимых в трюме солдат сводного Белогорского пехотного батальона, но демонстрировать их противнику раньше времени не собирался. Пусть сюрприз будет.

Вряд ли фрадштадтцы ожидают встретить на нашей палубе более трех-четырех десятков защитников. Потому и сами экстренных мер сразу предпринимать не станут. Тут расчет-то простой: экипаж фрегата обычно составляет от ста пятидесяти до двухсот человек, но большая их часть во время боя занята обслуживанием пушек на орудийных палубах и управлением парусами корабля, то есть в абордажную команду редко когда отряжают более четверти всех имеющихся на судне людей. То есть на палубу «Востока» одновременно полезет человек пятьдесят с правого борта и столько же с левого. По обычному расчету этого более чем достаточно для быстрой победы, так что разубеждать врага в правильности его намерений не нужно. Пусть лезут, мы тут как-нибудь минутку продержимся своими силами, подождем, когда все абордажники на борт поднимутся. А потом выпустим из трюма две с лишним сотни солдат и повеселимся на полную катушку.

План этот был прост и очень оптимистичен, но ничего другого я придумать не мог. Как ни крути, а все-таки море – не моя стихия. Вот на суше островитяне бы у меня побегали да повертелись. А здесь остается надеяться лишь на припрятанный в трюме сюрприз, для чего придется хорошенько раздразнить противника. Чтобы не тянул с абордажем.

– Давай, Ваня, пробуй! – скомандовал я, когда «Пепел» приблизился к нам на расстояние сотни с небольшим метров.

Иван Ланцов, дюжий унтер-офицер с пышными усами пшеничного цвета, вскинул мортирку новой конструкции, то есть гранатомет, на плечо, направил ствол на вражеский корабль и нажал спусковой крючок. Секунды через две грохнул выстрел, гранатомет дернулся в руке у унтера, но вырваться не сумел, а я в очередной подумал, что оружие еще подлежит доработке. Не дело это, когда пользоваться им могут только самые физически развитые солдаты.

Граната ушла в воду, не долетев десяток метров до цели.

– Недолет! – пробормотал я, наблюдая за полетом снаряда в бинокль. – Выше бери!

Вторая граната врезалась в парус и сразу взорвалась. Уже лучше.

– Время добавь!

– Есть!

Помощник Ланцова выставил запальную трубку следующей гранаты на большее время горения, и это сработало. Третья граната тоже угодила в паруса, свалилась сверху на палубу и только там взорвалась. Борт фрегата частично скрывал от меня происходящее на палубе, но некоторая суета на «Пепле» все-таки была заметна – кому-то точно достался осколок.

– Продолжай! Васин, по упреждению понял? – обратился я к рядовому, приготовившемуся вести огонь с другого борта по фрегату с названием «Дрозд».