«Не тот» человек - Константин Муравьев Страница 24

– Естественно, – пожал плечами человек, который иногда выполнял несколько необычную роль переговорщика или еще более необычную роль капитана огромного боевого линкора, – в этот отсек никто не должен был заходить все те одиннадцать часов, что он был заблокирован.

Сержант все еще смотрел на своего командира с вопросом во взгляде.

– Ладно, идем, – махнул ему рукой Крысолов, – теперь многое прояснилось.

И он отправился обратно по коридору в направлении капитанской рубки. А уже через минуту они были на месте.

– Так ты мне объяснишь? – спросил сержант.

Крысолов лишь пожал плечами и подошел к столику, который будто бы специально был выставлен напоказ.

– Что мы должны сделать по приказу Совета, как только объект окажется у нас? – в ответ спросил он у своего заместителя.

– Найти посредника и исполнителей, после чего устранить всю цепочку, включая возможных свидетелей, – отрапортовал бравый вояка.

– Точно, – согласился с ним переговорщик, – только вот в этом-то вся и загвоздка, – и он указал в направлении кресел с трупами. – Есть у меня подозрение, что те единственные, кто мог вывести нас на последнего исполнителя или посредника, не знаю, кто нам нужен, сейчас находятся в этой самой каюте.

И он вновь указал на стол.

– Смотри, это нейросети и прочие импланты. Как я вижу, они разделены на три набора.

И он указал на три кучки нейрооборудования.

– Я более чем уверен в двух вещах, – продолжил пояснять он, – что два из этих наборов принадлежат лежащим в креслах трупам, тогда как третий, скорее всего тому, кто и оставил все это для нас.

И Крысолов обвел все помещение рукой.

– Ну и второе, – сказал он, – мы можем даже не пытаться проследить их бывших владельцев через идентификаторы нейросетей или другого оборудования. Если внимательно приглядеться к разъёмам, то можно заметить, что они все выгорели. Думаю, выгорели они от перенапряжения или выстрела ударника в центральный контакт. Так что для нас это нейрооборудование бесполезно и является кучей высокотехнологичного хлама.

– Понятно, – протянул сержант, – а что дальше? Остальные вещи на столе, циферблат на двери медотсека? Еще один медкомплекс?

– Ну, остальные вещи, – и Крысолов поднял следующий небольшой контейнер, – это генный модификатор. Их тут семь. Так…

И Крысолов огляделся, разыскивая взглядом штатного медика, а заметив его, махнул тому рукой и приказал:

– Я видел, у тебя есть портативный меданализатор.

– Так точно, – отрапортовал тот и, отстегнув один из небольших приборов, передал его капитану, который, как оказалось, еще неплохо разбирается и в медицине.

– Ну, так вот, – продолжил Крысолов, – если взять анализы у любого из них, – и он подошел к ближайшему трупу, – то мы увидим, что они буквально несколько часов назад прошли ряд генных преобразований. Точно он, конечно, ни время, ни количество мутаций указать не сможет. Но судя по числу контейнеров с использованными генными модификаторами, на каждого из них потратили ка минимум по паре штук. Так что теперь мы ничего не сможем выяснить, даже получив их набор ДНК. И не только по этому человеку, но и по тому, кто нам нужен. Думаю, он позаботился о том, чтобы наверняка обезопасить себя. Например, все время, после проведения операции, ходил в легком скафандре, чтобы не оставить своих следов после завершения генной мутации.

И капитан линкора вновь вернулся к столу.

– Так, дальше, это просто новые незарегистрированные нейросети, – он поднял только одну из коробочек, – использована лишь эта, но тут все понятно. Остальным-то они просто и не нужны. Это… – теперь Крысолов вытащил какие-то непонятные карточки, похожие на обезличенные, – думаю, наши финансисты с этим разберутся быстрее, но уверен, что и через них мы ничего не сможем выяснить. Похоже, это что-то связанное с банковскими махинациями и возможностью быстрого открытия и закрытия счетов. Так что и тут мы ничего не найдем.

И переговорщик перешел к последнему предмету.

– А вот это кое-что очень интересное, – и на вопросительный взгляд сержанта мужчина пояснил: – Это ментальный излучатель, по-моему аграфский. Сейчас проверю кое-что…

И Крысолов на пару минут отключился.

– Да, как я и подумал, – и уже рассказывая для своего заместителя, бывший переговорщик сказал: – Им воспользовались несколько часов назад. Была использована единственная установка. Затереть все воспоминания за последние две недели. И воспользовались им единожды. Но для двух других он и не нужен, – и он вновь кивнул в сторону лежащих в креслах тел, – зачем кому-то стирать память, если у него и головы в принципе нет, ее испарили выстрелом армейского бластера.

После чего капитан линкора перешел к последнему предмету.

– Ну, а это простая, но при этом доскональная пошаговая инструкция, что будет необходимо сделать тому, кто стер себе память.

И Крысолов быстро прочитал ее.

– Умно, вполне умно, – пробормотал он, – даже по ней мы ничего не выясним. Кстати, – прочитав еще пару пунктов, добавил капитан, – этого неизвестного мы и по инверсионному следу выследить не сможем.

– Почему? – поинтересовался сержант.

– У них, оказывается, было три корабля, – пояснил Крысолов, потрясая инструкцией, – первый с объектом этот неизвестный оставил нам, на втором улетел сам, ну а третий использовал, чтобы замести следы, взорвав его и пролетев сквозь область взрыва. После подобного маневра траектория его полета – это вся полусфера пространства, направленная в сторону Содружества.

Заместитель Крысолова покивал, соглашаясь с тем, что это действительно неплохой маневр, а потом спросил:

– Я так и не понял про одиннадцать часов?

– Фактор двойной защиты, – ответил ему переговорщик, – в первом случае это информация для нас о том, что они не подменили объект и там именно тот, чьи данные нам и были переданы. Ведь они были получены ровно одиннадцать часов назад. Ну а второе – это защита самого неизвестного. Этот счетчик говорит о том, что и он сам после того, как воспользовался ментальным излучателем, не входил в медицинский отсек.

– А второй медицинский комплекс? – не отставал сержант.

– Нужно же было где-то проводить все операции… – стало понятно, что Крысолову уже надоела эта тема и он узнал, все что хотел, но, тем не менее, закончил рассказывать: – А первым пользоваться нельзя.

– Понятно, – произнес заместитель капитана линкора, но все же задал свой последний вопрос, чтобы окончательно расставить все точки над «i»: – И что, этот последний даже не знает, что в медицинском отсеке?

– Нет, – уверенно произнес Крысолов, – он себе зачистил память, удалив все воспоминания за последние две недели. Мы тогда еще сами не знали о том, кто нам может понадобиться в будущем.