На задворках вечности. Часть I. Рождение богов - Галина Раздельная Страница 23

Илтим побледнела.

Десять тысячелетий для четвёртой планеты – немало. Кто знает, что уже успело произойти за эти годы…

– Как ты посмел?! – едва сдерживая ярость, прошипела она.

Антарес попытался к ней подойти, но Илтим отступила ещё дальше.

– Ты предал меня, – с болью в голосе прошептала она.

Друг не знал, что ответить.

– Значит, в моё отсутствие…

– Да, – коротко подтвердил её мысли Антарес. – Ты не успеешь.

Илтим резко развернулась. Её разум потянулся к тонкой мембране между реальностями и измерениями. Она готовила проход. Почувствовав это, Антарес быстро подошёл сзади.

– Не заставляй меня идти на крайние меры! – предупредил он.

Илтим не оборачивалась.

– Не в твоей власти держать меня здесь. По законам Создателей моё место возле моего вместилища, – презрительно напомнила она.

Проход открывался. Тело Илтим рассеялось, сплетаясь с материей, постепенно она покидала реальность Владыки галактики. Не проронив более ни слова, её сущность просочилась по ту сторону. Проход закрылся. Антарес поник.

Он сделал свой выбор.

Глава 6

Слабая волновая дрожь в теле, вызванная раздавшимся поблизости взрывом, мимолётным эхом окатила Энлиля и Энки в центральном сенатском саду, прилегающем к главным постройкам сената Четырёх Канцлеров. Они не придали ей никакого значения, не удосужившись перекинуться и словом. Оба были погружены каждый в свои размышления, тоску и боль по умирающему другу. От волнения они даже забыли об оставленном возле больницы дежурном транспорте, и добирались к сенату теперь на своих двоих.

Путь занял у наёмников ещё около двадцати минут, и, подходя к центральному входу, оба успели застать лишь развязку недавних событий. Реагирующая автоматически спасательная спецтехника деловито шныряла взад-вперёд, не замечая собравшейся взволнованной толпы и хладнокровно действующих спецагентов из службы безопасности сената.

Но даже такое столпотворение не насторожило друзей. Чрезвычайные происшествия, пусть и редко, случались где угодно, даже в одном из пульсирующих сердец планеты – сенате Четырёх Канцлеров.

Миновав техпосты и отмахнувшись от пунктов проверки выданными им несколько часов назад пропусками первого доступа, Энлиль и Энки спешно направились в требуемый им комплекс, где размещались и личные покои ожидающего их Канцлера.

Толпа зевак, тянувшаяся с улицы в холл, не спешила редеть, напротив, чем дальше продвигались Энлиль и Энки, тем больше любопытных и встревоженных лиц встречали на своём пути. А позже и через их панцирь отчуждённости начали долетать обрывки тихих разговоров, то и дело переходящих на шёпот, при приближении кого-то из сотрудников безопасности. Энлиль совсем не собирался прислушиваться к этим пересудам, целенаправленно пробираясь к покоям Канцлера, но кем-то брошенная фраза заставила его резко остановиться.

Недоумевая от услышанного, он вплотную подошёл к тут же зардевшемуся и испуганно заморгавшему полноватому сотруднику, автору фразы. Энлиль не мог знать причины такой реакции у бедняги, да и Энки, также слышавший обрывки этого разговора, практически ничем не отличался от друга в этот момент. Но, будь они всезрячими, смогли бы увидеть себя не в лучшем свете. Оба, с неестественно горящими, налитыми кровью и влагой глазами, не мигая, смотрели на бедолагу, забывшего прикрыть рот.

Энлиль бесцветным голосом приказным тоном потребовал того повторить сказанное.

– В покоях Канцлера Эрида был взрыв, – пролепетал тот.

– Нет, – перебил его Энлиль, – повтори то, что сказал потом.

Стараясь справиться с дрожащей нижней губой, бедняга кое-как выговорил:

– Канцлера ра-разорвало…

Энлиль не стал слушать дальше, сорвавшись с места. Он быстро пробежал оставшийся холл и S-образный широкий коридор, ведущий к нужным покоям, уже на ходу невольно отмечая первые признаки взрыва, вдыхая вонь гари, вызывающую першение. Перед покосившимися на петлях, украшенными некогда искусной резьбой тяжёлыми дубовыми дверьми личного кабинета Канцлера, покорёженными взрывной волной, находились уже только спецагенты и вспомогательная техника. Энлиль с ходу врезался бы в них, не оттащи его вовремя назад крепкие руки Энки, успевшие остановить друга.

Энлиль порывался что-то крикнуть, но Энки, с трудом удерживая друга, на первом же звуке зажал тому рот, оттаскивая упирающегося командира.

– Заткнись, – стальным, кричащим шёпотом, проревел ему на ухо Энки. – Ты навлечёшь на нас все службы.

Отведя немного успокоившегося друга в ближайшее помещение покоев, где никого не было, Энки уже мягче добавил:

– Забыл? Нас здесь быть не должно!

Он продолжал повторять эти слова, медленно отпуская командира.

Энлиль порывисто дышал, блуждая глазами по интерьеру помещения, куда без выбора его втащил Энки, не зная, за что зацепиться взглядом. Энки, несмотря на собранность, был потрясён не меньше своего командира. Оба не успели ещё принять факт скорой кончины своего лучшего друга, но поверить в то, что на этом Смерть не остановится и заберёт ещё одного из тех, кто тебе важен и дорог, никто из них не решался.

Сквозь их опустошённые мысли долетали невнятные звуки. Энки неосознанно проследил их взглядом. Звуки, похожие на всхлипывание, вели в смежную с этим помещением комнату, где находились личные покои первого секретаря Канцлера. Потянув за собой уже не упирающегося командира, Энки без стука приоткрыл дверь.

Сутулый секретарь, поникший и ещё больше постаревший в этот момент, тихо всхлипывал, протирая дрожащей рукой глаза. Его левая рука от кисти до локтя покоилась в наложенном восстанавливающем приборе, заживляющем несложные переломы, вывихи или растяжения. Больше повреждений, по крайней мере, видимых, наёмники не заметили.

– Дидук, – тихо позвал того Энки.

Секретарь быстро поднял глаза, полные печали, затмевающей радость от встречи с его любимчиками.

– Мальчики мои, – отчего-то извиняющимся тоном произнёс он, – такое горе…

Приподнявшись на цыпочки, он ненадолго обнял обоих.

– Что произошло? – усаживая обратно старика, спросил Энлиль.

– Ничего мне они не говорят, – раздосадовано начал Дидук. – Я пришёл к твоему дяде утром. Он не спал всю ночь, но вы же знаете его, как всегда, чем-то обеспокоен, занят.

Секретарь тяжело перевёл дыхание, продолжая:

– Побыл у него недолго, а потом собрался вас встречать. Вышел от него, а он через час как давай меня звать. Я дверь приоткрыл только, и тут всё и случилось.

– Меня отшвырнуло, задело вот, – Дидук поднял закрытую в приборе руку, подтверждая свои слова. – А Канцлер, он-то внутри остался…

– Такое горе, – снова всхлипывая, запричитал он. – Выжил хоть…