Мародерские хроники - Олег Кожевников Страница 23

Прервав его пространные рассуждения, я, хлопнув Колю по плечу, коротко спросил:

— Мастер, что ты опять выеживаешься? Лучше расскажи, что там в трюме? Как говорится, будь проще — и люди к тебе потянутся!

Коля посмотрел на меня сквозь дымное табачное облако и продолжил:

— А тебе, Батя, всю голову забил табак, и ты под воздействием своих низменных желаний тоже прекратил логично мыслить. Но не бойтесь, с вами Мастер — мимо него не проскочит ни байта новой информации, он своим великим мозгом компенсирует вашу тупость.

Сказав это, Николай захихикал, а потом, слегка покашливая от табачного дыма, закончил:

— Так уж и быть, друзья мои, я вам открою тайну, доступную только великим интеллектуалам — это судно перевозит зерно. Да, да, Хан, не делай такие глаза — самое обычное обмолоченное зерно. Его, наверное, перевозили, чтобы подкормить наших среднеазиатских братьев.

Вдруг, Флюр встрепенулся, выпучил глаза и продекламировал:

— Мне нужен мозг… Я выбрал вас! Ха–ха–ха! До скорой встречи — Фантома-с!

После чего, он очень довольный собой залился смехом. Не удержавшись, мы с Колей тоже засмеялись, услышав этот детский стишок, совершенно не связанный с нашей ситуацией. Когда мы так смеялись, из коридора появился Максим, он торжественно нес несколько консервных банок. Подойдя к нам и уже заражаясь беспричинным весельем, он все равно смог преодолевая смех спросить:

— А можно я открою вот эту банку, уж очень хочется попробовать персиковый компот. Вкусно, наверное, я уже и забыл вкус персиков. Я нашел помещение кают–компании и камбуза, там довольно много железных банок с разными компотами, да и других продуктов тоже.

Он протянул мне одну из банок, она была довольно сильно деформирована, но жесть не была прорвана внутренним льдом, и как показывал наш опыт, содержание вполне годилось в пищу. Я повертел банку со всех сторон, внимательно ее, разглядывая, и ответил:

— Знаешь, Макс, ты бы поберег свои зубы, да и горло тоже. Разве можно при таком холоде, грызть эти ледышки. Ты лучше сейчас отнеси эти банки в кунг, на разморозку, как закончится наша смена, они, наверное, оттают. Вот тогда и ты попробуешь, да и все остальные к этому процессу, я думаю, с удовольствием присоединятся.

В это время Флюр, услышав про камбуз и запасы продуктов, прекратил смеяться и очень деловым тоном заявил:

— Ну ладно хватит мне тут с вами развлекаться, пора и делом заняться. Пойду–ка я посмотрю опытным взглядом, что там творится в кают–компании и в камбузе. А то Макс выискивал там одну сладкую чушь, а действительно нужные вещи для нашего праздничного сегодняшнего обеда — наверняка пропустил.

Он уже сделал шаг в сторону камбуза, когда я схватил его за рукав тулупа, спросил:

— Хан, куда ты так спешишь? Какой, к черту, праздничный обед? Праздновать пока еще нечего. Самое главное — топливо мы же еще так и не обнаружили.

Он, приостановившись, повернулся ко мне и ответил:

— Батя, веришь, мой внутренний голос говорит — нужно хорошо надраться и тогда все будет тип–топ. Нужно сбросить то дикое напряжение, в котором мы все сейчас находимся, а то, если сейчас не найдем солярку — можем сорваться. А нам, сам понимаешь, по любому, нужно пересекать Каспийское море.

Я его отпустил и задумчиво сказал:

— Ну, что же, если внутренний голос, против этого не поспоришь. Может быть ты и прав, я тоже чувствую, что работаю из последних сил. Ладно, иди, как наберешь продуктов, сразу относи их в кунг на отогрев. Ну а мы тогда займемся окончательной установкой освещения и отопления, а то тут холоднее, чем снаружи.

В разговор встрял Коля:

— А что, праздничный обед — это класс! Я предлагаю зарядить сейчас наших дам, чтобы они все приготовили до побудки первой бригады. А подъем им устроить под фанфары, с поднесением рюмочки с коньяком прямо в пастель. Нужно еще попросить Галю, чтобы все это она засняла на видеокамеру. Только я боюсь за интендантскую психику Володи, он со сна может подумать, что разбомбили его запасы.

Усмехаясь, я ему ответил:

— Не боись, Флюр у нас хитрый, он наберет на этот обед, тех продуктов, которых у нас нет. А ты лучше не отвлекайся, нам с тобой еще нужно много сделать, чтобы отработать этот праздник живота. А Хан с этим вопросом сам справится и женщин тоже подключит, не беспокойся. А насчет побудки первой бригады под фанфары, это ты хорошо придумал. Флюр — намотай себе на ус!

После этого разговора мы занялись установкой освещения, минут через пять к нам присоединился и Максим. Установив освещение на этом уровне и уровне, находящемся ниже, мы, наконец, подошли к железной двери, ведущей в машинное отделение. Эта дверь была сделана из толстого железа, по образу водонепроницаемых люков между отсеками в подводной лодке. Как мы не пытались ее открыть, ничего не получалось, по–видимому, от удара судна о землю ее перекосило. Когда мы стояли перед нею, беспомощно куря, подошел Флюр, оказывается, оставалось двадцать минут до окончания нашей смены. Флюр внимательно осмотрел эту дверь, потом хмыкнул и произнес:

— Ну что, штафирки, куда вы денетесь без истинного бойца. Ладно, не переживайте, вспомните, что с вами Хан, и у нас есть гранаты. После хорошего обеда, так уж и быть, я вам на счет раз–два, вскрою эту консервную банку. А сейчас давайте заканчивать, а то пропустим самое интересное — подъем и реакцию членов первой бригады.

Этот аргумент на нас мгновенно подействовал, мы тут же побросали на пол все инструменты. После чего быстрым шагом направились в наш кунг, на намечающиеся представление. Немного отстал только Флюр, он выключал бензогенераторы и догнал нас только на мостике между кунгами.