Мудрец - Брайан Макферсон Страница 23

На воротах висел впечатляющий металлический замок, размером с добрую столовую тарелку.

«Да нам сюда никак не проникнуть…» — подумал Найл и, к своему стыду, неожиданно почувствовала облегчение.

Видимо, ментальный импульс от него отлетел довольно чувствительно, потому что Симеон тут же переглянулся с Джелло, потом с Вайгом, и все они только проницательно усмехнулись, точно прочитав паникерские мысли Главы Совета Свободных.

Не отставал от них и Вайг. Старший брат непреклонным голосом заявил:

— Ты думаешь, нам никак сюда не подобраться? А мы вот сейчас попробуем в конце улицы свернуть налево… Разведаем там обстановку…

Это был один из тех районов Города, где жилые дома уже почти кончились, уступив место сплошным продовольственным складам, ангарам для скунсовых губок, механическим мастерским, овощным хранилищам. Места здесь выглядели мрачно, особенно глухим поздним вечером.

Медленно, словно бесцельно прогуливаясь, они всемером прошли по улице и не встретили ни единой живой души.

Остановившись у кирпичного забора, Джелло упер мускулистые руки в бока и, закинув голову, стал разглядывать его, точно читая какую-то невидимую надпись, расположенную примерно на трехметровой высоте. Судя по всему, препятствие нисколько не испугало его и начальник дворцовой охраны собирался каким-то образом переправляться на другую сторону.

— На торце каменного забора рассыпано битое стекло, — с тяжелым вздохом предупредил Найл, ежась от холода. И еще там, на самом верху, протянута особая колючая проволока, нашпигованная острыми ядовитыми шипами… Стоит только чуть уколоть руку, как человека сначала парализует, а потом наступает мучительная смерть… Биллдо, ты же помнишь, как погиб Каприан?

— Помню, прах и пепел… — неохотно отозвался Доггинз и пояснил молодым охранникам: — Это было еще до Свободы, когда мы в первый раз разыскивали Арсенал. Тогда все перелезали через такую же стену, украшенную этими погаными иголками. Все пролезли нормально, а один… Один из наших ребят, парнишка по имени Каприан, умудрился только едва пораниться, задеть плечом отравленный шип и все… корчился в муках, извивался, все губы были в пене, а мы никак не смогли помочь бедолаге…

— Он умер? — нервно сглотнув, встрял здоровенный Гастурт. Вместо ответа Джелло бросил на него взгляд, исполненный такой суровости, что молодой охранник тут же стушевался и даже приложил ладонь к губам в знак своего дальнейшего молчания.

— Так что не говорите мне, что мы сможем разбежаться, как следует, и по очереди перепрыгнуть через это препятствие, не задев отравленные колючки… — угрюмо бросил друзьям Найл. — Через забор нам не перебраться.

Его раздирали противоречивые чувства.

Как и каждый нормальный человек, живущий в Городе, он клокотал от ярости, вспоминая о кровавых преступлениях смертоносцев, и всеми силами души хотел, чтобы «жнецы» как можно скорее оказались бы у людей в руках.

Но как Правитель, как Глава Совета Свободных он прекрасно понимал, к каким тяжелым и непредсказуемым последствиям может привести первый же разряд, выпущенный из ствола смертоносного расщепителя. Поэтому он и колебался, стараясь оттянуть самый важный момент.

Только слишком уж решительно настроены все его спутники…

Их глаза сверкали воинственным блеском и было видно, как молодые Гастурт и Марбус умирают от нетерпения, желая как можно скорее взглянуть на легендарное оружие, с помощью которого десять лет назад люди избавились от тяжелого гнета рабства.

Хотя теперь мало кто вспоминал, что победы людей над черным племенем смертоносцев начались совсем не тогда, когда в их руках оказались лазерные расщепители.

Конечно, были в Городе горячие головы, считавшие что только «жнецы» покончили с многовековым господством огромных пауков, и они не часто вспоминали, что решающую роль в свое время сыграл не кто иной, как Найл, причем сумел сделать это даже без оружия в руках.

Никакой другой человек не смог бы одержать верх в тяжелом противоборстве, если бы до этого долгие годы не освобождал бы свое сознание от страха, если бы не научился противостоять ужасу, излучаемому смертоносцами на любом, даже очень значительном расстоянии.

Десять лет назад пауки безраздельно властвовали над человеческой волей, и нормальный, обычный обитатель города, даже и овладев сокрушительным оружием, никогда не смог бы выстрелить в паука, как бы ни старался.

Никто не смог бы даже шевельнуть пальцем, лежащим на спусковом крючке «жнеца». Прежде, чем из разрядника вырвался бы смертоносный луч, невероятная власть паучьего мозга сковала бы человеческую волю и стиснула бы тело невидимыми тисками, заставив недвижно стоять на месте в ожидании неминуемой тяжкой смерти. Единственным, кому удалось преодолеть эту чудовищный телепатический гнет, стал Найл, и он прекрасно понял тогда, что любое, даже самое мощное, оружие не является подлинным решением всех кровоточащих проблем.

Напротив, мир был сохранен только тогда, когда люди отказались от использования разрядников и согласились навсегда закрыть их на складе.

«Жнецы» олицетворяли силу человека, но они несли с собой и полное разрушение сложившегося в последнее время порядка. Поэтому Найл и находился в таком трудном положении, очутившись вместе со своими решительными друзьями у высокого кирпичного забора.

— Для того, чтобы нам удалось проникнуть внутрь, мы должны будем взорвать стену, — с сомнением покачал он головой. Для этого нужно тащить сюда жуков-бомбардиров, а пока они прибудут сюда, дежурные смертоносцы по телепатической сети уже оповестят всех остальных. Тогда точно в склад не сможет войти никто, как ни старайся. Пауки даже не будут нападать на нас, они только раскинутся по земле единым колоссальным кольцом. Даю вам слово, что сквозь психическое воздействие этой цепи никто из нас не сможет прорваться…

— Нет никакой необходимости взрывать старинную стену. Она стоит уже тысячу лет и может прослужить еще столько же, — спокойно ответил Вайг. — Мы заберемся внутрь и так… Раскрой глаза пошире! Видишь?

— Что я должен увидеть? — недовольно буркнул Найл. — Выражайся ясней, мне совсем не хочется топтаться на таком морозе и разгадывать твои невнятные загадки!

— Неужели непонятно… — досадливо сморщился его старший брат. Ворота огромные, массивные, но в любых, даже крепко запертых воротах имеется, как правило, маленькая дверь, в которую может проскользнуть только один человек. Смертоносцы всегда открывают только большие створки, а люди здесь не бывают, и пауки даже не замечают узкой… Вот она, в стороне от нас, по правую руку…

Действительно, в самом углу, на краю громоздких обледенелых ворот, отчетливо выделялся небольшой прямоугольник.

— Если мне не удастся отворить эту самую дверцу, считайте, что лучшие годы своей жизни я потратил напрасно, — заявил Вайг.

Он неторопливо приблизился к мрачным ржавым воротам, поскрипывая свежевыпавшим снегом, а все остальные раскинулись за его спиной полукругом, зорко поглядывая по сторонам.