Слипперы - Эдуард Иноземцев Страница 23

Скоро все ушли. Кроме, разумеется, меня и Маргариты. Параманис куда-то спешил. Вообще, мне кажется, что помимо нашей он курировал еще одну такую же группу. В конце концов, во всей Москве не только у нас пятерых есть способности к распознаванию энергетических волн. Перед уходом он обещал узнать, кто именно за нами следил вчера, но обещание было достаточно формальным. Не думаю, что ему удалось бы это сделать. И еще он наказал нам всем быть осторожными, не привлекать к себе внимания и все в таком же духе. Вечером, к шести он назначил новый общий сбор. Галина и Никанор обещали к этому времени прояснить ситуацию с выжившим инкассатором и по описанию Веры найти тех, кто ограбил инкассаторскую машину. По крайней мере, постараться найти, ибо дело это было нелегким. Каждый из них собирался путешествовать, оставив тело у себя дома, то есть в знакомой обстановке. Видимо, нашим слипперам казалось, что мы можем как-то не так воспользоваться их телами в то время, как они находятся на задании. Или же дома у них лучше получалось сосредотачиваться. В любом случае после того, как все мы прошли довольно долгий курс лекций, трехкомнатная квартира в самом центре Москвы почти всегда находилась в нашем с Маргаритой распоряжении. Нам это нравилось. Только ради одного этого стоило стать членом группы Zetta.

– Ты сказал ему о том, что взломали дверь? – спросила Маргарита, как только последний член группы покинул конспиративную квартиру.

– Нет.

– Почему?

– Потому что тогда он бы понял, что мы любовники и ночуем тут.

– А мы разве любовники?

Сначала я не понял суть вопроса, потом сообразил, что она имела в виду. Что мы нечто большее, чем любовники.

– Мы те, кто мы есть, – ответил я дипломатично. – Пойдем съедим торт?

– При чем тут торт? Все это серьезно, Макс. Ты разве не понимаешь? А вдруг нас ночью зарежут?

– Не зарежут. Хотели бы зарезать, зарезали бы сегодня ночью. И вообще можно сменить замок.

– Они вскроют и новый замок.

– Кто – они, Марго?

– Не знаю.

– Ну и я не знаю. Чего зря волноваться?

Она смерила меня презрительным взглядом:

– Ты – безответственный человек.

– Наоборот. Я очень ответственный человек. Давай съедим по кусочку торта. И сразу в голову придут ценные мысли. Вот увидишь…

Услышав слово «торт», Багира, крутившаяся у меня под ногами, мяукнула. Впрочем, может, это было совпадение.

– Я вообще удивляюсь, как ты попал в эту группу.

– Я тоже удивляюсь, – согласился я.

– Один человек из нашей группы уже погиб, – напомнила она со скорбным выражением лица.

– Он не погиб. Он умер. От инфаркта. Это разные вещи, – возразил я.

– Ты уверен, что это был инфаркт?

Так как я ни в чем не был уверен, то промолчал.

– Какая же я дура, что связалась с тобой!

Это была уже заявка на серьезную ссору. Но мне не хотелось ссориться. Я быстро устаю от любых ссор и выяснений отношений. Самое дурацкое занятие на свете.

– Маргуша, давай не драматизировать, – предложил я мягко.

– Я тебе не Маргуша.

Маргарита получала явное удовольствие оттого, что намечалось нечто полное мелодраматизма. Нечто возбуждающее. Мужчина в этой ситуации всегда в проигрыше. Что бы он ни сказал и ни сделал. Поэтому предпочтительнее ничего не говорить и не делать. Тогда женщина теряется. Ей больше не к чему цепляться. Хотя она вполне может вспомнить событие десятилетней давности и раскрутить его заново. Слава богу, что мы с Маргаритой не были знакомы так давно.

– Я пойду съем кусочек торта. Хочешь – присоединяйся, – примирительно произнес я.

– Торт тебе дороже, чем я, – сразу же откликнулась она.

Я рассмеялся. Потому что ожидал услышать что-нибудь в этом роде. Мой тихий и интеллигентный смешок привел ее в полное бешенство.

– Ты… Ты… Идиот проклятый… – Она топнула ногой. – Садист… Чучело…

Я понял, что наступил момент истины и надо срочно смываться. На кухню. Есть торт. Что я и сделал, оставив ее в гостиной. Подзарядится и остынет. Женщинам нужны такие сцены как средство локального катарсиса. Ссора заряжает их новой космической энергией. И тогда можно идти дальше. По совместной вселенской тропинке.

Когда минут через пятнадцать она пришла на кухню с повинным видом, я с удовольствием уплетал довольно большой кусок киевского торта. Люблю именно киевский, потому что он сухой и в безе. И с орехами. Люблю орехи. С таким же удовольствием, облизываясь, ела свой кусок торта Багира. Правда, оставляя орехи нетронутыми. На кухне царили мир и довольство жизнью.