И несть им числа... - Джон Барнс Страница 23

— У нас тут точно проблема. Вам лучше? Какова бы ни была правда, я уверен, что вы испытали несколько неприятных потрясений. — С этими словами он протянул мне стакан воды и добавил:

— Если это поможет, то можно дать вам стимулятор или транквилизатор.

— Не думаю, что хотел бы принимать лекарство, — ответил я. — Не желаю, чтобы мои мозги отключались из-за чего бы то ни было, кроме старой доброй реальности, какой бы она ни была.

— Думаю, что понял вас. Вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы я мог дальше задавать вам вопросы?

— Да… Нет… Не знаю. Наверное, стоит попробовать, и тогда станет ясно.

— Он кивнул, придвинул стул поближе к моей койке и сел как раньше, оперевшись локтями в колени.

— Сидите как сейчас, и если вы опять отключитесь, нам не придется перетаскивать вас. Так вот, мы опросили вас обоих, каждого в отдельности, и на данный момент я могу лишь сказать, что если это алиби, то лучшее, которое мне приходилось встречать, а если нет, то я не знаю, что происходит. Теперь расскажите мне, что произошло в тот день.

Я рассказал, начиная с пробуждения утром и не пропустив ни секунды: Ифвин не просил меня держать язык за зубами, и к тому же я не мог отделаться от мысли, что моя новая работа имеет ко всему этому непосредственное отношение. Более того, я не очень-то симпатизировал Ифвину и ничем не был ему обязан.

Когда я закончил рассказ, инспектор вздохнул и сказал:

— — Что ж, ваша история совпадает с тем, что нам сообщила доктор Пердида. Мы выявили довольно много аномалий, подтверждающих ваши слова. Я не имею права рассказать вам о них подробнее, ибо наши обвинители хотели бы попридержать эти данные на крайний случай.

Это означает, что я вынужден, с большой неохотой, сделать вывод, что вы, возможно, говорите правду, какой вы ее себе представляете. Но сейчас мы должны учитывать ту версию, которую вы знаете и в которую верите. — Он вздохнул. — Быть мишенью — не уголовное преступление, хотя обычно это очень подозрительно. И Кохинхина признает право на убийство в целях самообороны.

Более того, в сумочке Хелен Пердида было найдено разрешение на все виды оружия, оказавшиеся у нее при себе, причем подписанное секретной службой Его Католического Величества. Все это довольно странно, ведь у нее были такие же разрешения еще от полудюжины других стран. Не знаю, чем она зарабатывает на жизнь, но уж точно не одним преподаванием истории. Она не может всерьез предполагать, что мы поверим в такую чепуху. И все же, натолкнувшись на разрешения, она хоть и подтвердила подлинность своей подписи и фотографии, но категорически отрицала не только сам факт подачи заявления на получение подобного разрешения, но и получение как таковое, и пыталась убедить нас, что даже не знала о наличии подобных документов в своей сумочке. Поскольку спецслужбы сообщили нам некоторые убедительные факты, мы можем считать все это информацией для разведслужб, с которыми мы не хотим связываться. Кроме того, вопреки нашим ожиданиям, ни одна разведслужба, наша или какая-либо другая, с нами до сих пор не связалась. Мы в довольно плохих отношениях с Голландским Рейхом, а Билли Биард подозревалась в совершении трех политических убийств, которые мы расследуем, так что сама по себе ее смерть не очень-то нас огорчает. Однако нам бы хотелось получить официальное подтверждение, что данное дело не имеет к нам никакого отношения.

— Во все это сложно поверить, — ответил я.

— Я мог бы вас отпустить, но мне кажется, вы предпочтете подождать, пока мы сможем отпустить и Хелен Пердида. Возможно, это займет немного времени, может быть, мы продержим ее довольно долго, а может быть, не выпустим вовсе. Здесь задействованы очень тонкие материи, но ситуация может и улучшиться. Надеюсь, вы меня понимаете.

— Даже если бы и не понимал, не думаю, что это имеет большое значение, — ответил я.

— Хорошо, что вы такой понятливый — с вами проще общаться.

Меня отвели обратно в камеру, и пришлось выслушать еще с дюжину интерпретаций «Прошлой ночью напился я, мамочка».

Особого улучшения не наблюдалось, однако исполнителю было не занимать старания и терпения.

Около половины одиннадцатого вечера пришел полицейский в форме и бросил:

— Ты. Пошли. Тебя освободили.

— А женщина, вместе с которой меня арестовали…

— Доктор Пердида уже ждет тебя вместе с людьми из Контека.

Он отпер дверь, и я пошел вслед за ним. Мы направились прямиком к столу, где меня ждала Хелен. Она все еще была в вечернем платье; длинные каштановые волосы казались растрепанными и висели сосульками — возможно, ее прическу подвергли тщательному осмотру.

Лицо было бледным от волнения, и макияж больше походил на неудачную раскраску по белой коже. Никаких следов побоев. Неподалеку стояли несколько мужчин, абсолютно мне незнакомых, почти все в костюмах; каждый был помят, побит и изукрашен синяками. Самый крупный и старший из них обратился ко мне со словами:

— Сэр, нам следует извиниться. Мы прибыли, как только смогли.

— Вы из Контека?

— Мы ваши телохранители. Мы только что вырвались с чердака, где нас держали. Двое уже в больнице.

Мы себя чувствуем, как сборище клоунов, сэр. Пока мы сидели связанные на чердаке, вы о себе отлично позаботились — или по крайней мере доктор Пердида позаботилась о вас двоих. Этого не должно было случиться, ведь мы были обязаны остановить Билли Биард. Слава богу, вы целы, и мы поспели, как только смогли.

— Нас освободили по просьбе мистера Ифвина?

— Джефри Ифвин и Контек здесь не имеют большого веса, — сказал стоявший позади меня инспектор. — По крайней мере насколько я знаю. Вас освободили по прямому приказу Его Католического Величества. И, насколько я понимаю, у Его Величества за вас просил Посол Свободной Республики Диего Гарсиа, потому что у доктора Пердида двойное гражданство.

Я уставился на него в недоумении. Никогда не слышал о Свободной Республике Диего Гарсиа. Хелен не могла вымолвить ни слова; такой я ее еще не видел. Даже после стрельбы она выглядела спокойней.

Однако выйти из тюрьмы после того, как тебя обвиняли в убийстве, — это уже немало, и нельзя махнуть на все рукой только из-за того, что не понимаешь, в чем дело. Вместе с людьми Ифвина мы быстро скрылись во мраке.

Толстый парень представился:

— Меня зовут Макмор. Простите еще раз, сэр.

— Да ничего, — успокоил я его, — ведь никто из нас не может понять, что происходит. Хелен, что ты собираешься делать?

— Поговорить с глазу на глаз и лечь спать. — Она казалась очень подавленной — и ничего удивительного. — По-моему, можно вернуться в отель.

— На этот раз мы сделаем все возможное, чтобы охранять вас как следует, сэр, — пообещал Макмор. — Здесь недалеко, всего несколько кварталов. Хотите, мы окружим вас плотным кольцом и проводим до гостиницы? Я буду предельно внимателен.