Механика небесных врат - Роман Афанасьев Страница 23

– Ничего, – рассмеялся толстяк и по-простецки похлопал инженера по плечу. – Но когда встретитесь с Ридусом и завершите эти ваши таинственные дела, напомните ему – за ним должок.

Толстяк вновь подмигнул Штайну, явно надеясь на какой-то ответ, но Штайн лишь вежливо ответил:

– Всенепременно передам.

– Ну, тогда бывай, – бросил магистр и устремился к огромной лестнице, ведущей на верхние этажи Магиструма.

Конрад, пребывая в некоторой растерянности, проводил его взглядом и повернулся к привратнику.

– Магистр Бруно – гордость Магиструма, – тотчас отозвался Эдмунд. – Но, увы, не пример для подражания в том, что касается общения.

– Понимаю, – пробормотал Конрад, опуская бумажку с адресом в нагрудный карман. – Часто гении ведут себя в обычной жизни… непредсказуемо.

– Очень точно замечено, господин Штайн, – тут же подхватил привратник. – Позволю заметить, что если вы собираетесь посетить тот пансион, то лучше это сделать поздно вечером или ночью. Магистр Ланье обычно поздно возвращается домой.

– Благодарю за совет. – Конрад коснулся рукой козырька кепи. – А теперь позвольте откланяться. Думаю, что злоупотребил вашим вниманием.

– Всего хорошего, господин инженер, – отозвался привратник. – Надеюсь, вы встретитесь с магистром Ланье.

Штайн коротко поклонился, развернулся и направился к выходу. Он уже понял, что больше в Магиструме делать нечего, караулить тут Ланье бессмысленно. Пора было позаботиться о себе, – отобедать и хорошенько выспаться. Ведь, похоже, этой ночью ему спать не придется.

Спускаясь по широким ступеням, он подумал, что если Ланье похож на Бруно, то есть шанс, что предприятие потерпит крах. Потому что гении гениями, но если все магистры такие, как Бруно, то серьезные дела с ними лучше не обсуждать. Встречу с первым магистром нельзя было назвать приятной, с сожалением отметил Штайн. Разговор скорее расстроил его. Такому собеседнику он не доверил бы своей тайны – ни за что на свете. Но был и приятный момент – теперь у него есть домашний адрес Ланье. И на этот раз ему не ускользнуть. И есть надежда, что Ланье, в отличие от своего друга, не болтун. Конечно, переписка с ним была весьма куцей – всего лишь десяток фраз, что нужно и куда доставить. Но, судя по этим строчкам, Конрад представлял себе магистра Ланье как человека выдержанного, собранного, целеустремленного.

И сейчас Штайн очень надеялся на то, что так оно и есть на самом деле.

* * *

Нужный дом Ланье нашел сразу. Тот тянулся вдоль всей улицы, и не заметить такую громадину было решительно невозможно. Сложен дом был из темно-красного кирпича, чуть блестевшего от влаги. Никаких украшений на нем не было – прямоугольная коробка с ровными рядами окон с белыми ставнями. Даже четыре крыльца, что вели к обычным дубовым дверям, украшенным ромбиками, не были ничем украшены. Просто ступени, каменные перила и ничего более. Ни статуй, ни вазонов с цветами. Среди буйства архитектуры Магиструма такая скудность наводила на мысли либо о преступном отсутствии вкуса, либо о строжайшей экономии. Вздохнув, Ридус подумал, что второе более очевидно, чем первое. Дом содержал Магиструм, а казначеи всегда одинаковы – везде и всегда ищут возможность экономии. И казначеи науки не исключение, денег у них не допросишься, это Ланье знал на собственном опыте. Ему не раз приходилось получать отказ в финансировании своих проектов. Видимо, этот дом, где доживали свое одинокие и больные работники Магиструма, был еще одним доказательством скупости казначейства. Ланье вдруг стало неуютно. Он представил, как в старости он, так и не обзаведшийся семьей и просидевший всю жизнь в лаборатории, попадает в этот дом. Его несут на руках сестры медикусы, кладут на жесткую деревянную лавку и оставляют наедине с голыми кирпичными стенами…

Вздрогнув, магистр зябко поежился. Глупости. Чушь. Он просто не доживет до такого возраста и умрет либо за рабочим столом, либо где-то на ночных улицах города. Глупая мысль. Но сойдет за утешение.

Взяв себя в руки, Ланье сверился с запиской, где был обозначен адрес, и двинулся ко второму крыльцу, что на вид ничем не отличалось от прочих. Поднявшись по гладким каменным ступеням, магистр остановился у закрытых дверей. Поиски ручки, звонка или молоточка не увенчались успехом. Тогда Ридус осторожно постучал в дверь набалдашником трости. Ответа не последовало, и, выждав пару минут, Ланье постучал громче.

На этот раз его услышали. Дверь распахнулась, на пороге появилась горничная – немолодая особа крепкого телосложения, что сделало бы честь иному мяснику. Поверх темно-коричневого платья был надет белый передник без всяких намеков на украшения. Лишь алая брошка свидетельствовала о том, что перед Ланье сестра из братства медикусов.

Вид этой особы, смерявшей незваного гостя строжайшим взглядом, произвел на Ридуса еще более гнетущее впечатление, чем внешний облик дома. Клятвенно пообещав себе умереть на рабочем месте от разрыва сердца, он вежливо приподнял цилиндр.

– Магистр Ридус Ланье, – представился он. – Я ищу магистра Тьена Ризаноса.

Взгляд строгой дамы немного смягчился, похоже, магистры все еще пользовались некоторым уважением в этом доме. Без лишних слов она отступила в сторону, и Ланье шагнул в темную прихожую. Не увидев вешалки, он замер посреди прохода с цилиндром в руках. Горничная же, а Ридус уже не был уверен, что это горничная, закрыла дверь и жестом пригласила гостя следовать за ней. Ланье, не без секундного колебания, повиновался.

Поднимаясь по широкой лестнице с вытертыми деревянными перилами, магистр отметил, что внутреннее убранство дома было под стать его внешности. Все крайне просто и скупо. Но чисто. Лестница вела вверх, от площадок расходились длинные коридоры, в которых было пусто. Они освещались газовыми рожками, что бросали блики света на ряды коричневых дверей в коридорах. Ланье это напомнило дешевую гостиницу, и ему опять стало немного не по себе.

Поднявшись на третий этаж, строгая сестра-медикус свернула в правый коридор и вскоре остановилась у двери, что ничем не отличалась от других. Ни номера, ни узоров – гладкая доска, залитая коричневой краской, с единственным выступающим предметом – латунной ручкой в виде гладкого шара.

Сестра постучала в дверь, излишне громко, на взгляд Ридуса, и возвестила:

– Магистр Ризанос! К вам посетитель!

Голос у нее был грубым и хриплым. Ланье лишь вздохнул про себя, представляя, чем же таким тут вынуждены заниматься медикусы, если им нужны такие крепкие дамы. Наверное, держат пациентов во время процедур. А быть может, носят на руках тех больных, что не могут ходить.

Из-за двери раздалось невнятное бормотание. В нем слышалось крайнее изумление, но общий тон был скорее доброжелательным.

Сестра распахнула дверь перед Ридусом и сказала:

– Магистр примет вас. После окончания визита спуститесь к двери, магистр Ланье. Я буду ждать вас там.

Ридус, придя в крайнее замешательство, лишь коротко поклонился и быстро юркнул в комнату Ризаноса. Дверь за ним захлопнулась, и магистр остановился, пораженный до глубины души.