Фактор жизни - Джон Мини Страница 23

«Если бы я мог остаться здесь! — думал Том, глядя на вращающуюся медную конструкцию, которая могла быть или левитирующей скульптурой, или каким-то механизмом. — Но кто бы тогда позаботился о Парадоксе?»

Парадокс за это время превратился в тощего молодого кота. Это был абсолютно белый горный кот, одинокое животное, приспособившееся к жизни в туннеле. Однако каждый раз, когда Том приносил ему вместе с едой еще и маленький мяч, он вновь становился игривым котенком.

— Смотрите! — Один из друзей Алгрина показал на смеющихся юношей в бархатных рубашках и мягких шляпах.

Юноши играли, подкидывая ракетками волан. За ними наблюдали изящно одетые девушки.

Том ничего не знал ни о родителях Чжао-цзи, ни о том, как приятель попал в Школу для неимущих. Вероятно, его потеряли в одну из предыдущих поездок, когда цирк мастера Пиня посетил нижнюю страту.

Над бассейном с прозрачной водой парил в воздухе золотой павильон. По обе стороны бассейна располагались небольшие водопады, образуя сверкающие арки. В воде мелькали темно-красные рыбки.

«Если бы я мог присоединиться к семье Чжао-цзи, — подумал Том. — Я бы тоже мог путешествовать…»

На витрине кондитерской лавки лежал перевязанный ленточкой дракон, сделанный из джантрасты. Лакомство стоило тридцать корон. Там, откуда пришел Том, на такую сумму семья могла бы прокормиться в течение половины стандартного года.

Мальчики прошли мимо странных рифленых колонн; мимо места, где звучала сверхъестественная музыка; мимо нескольких парящих в воздухе павильонов с высокими, облицованными панелями потолками. Они миновали несколько колоннад и очутились на рыночной площади. Но этот рынок не имел ничего общего с рынком из детских воспоминаний Тома.

На блестящих стойках висели выставленные для продажи левитоциклы. Под стеклом на витрине были разложены ряды начищенных до блеска рапир и шпаг. Любой желающий мог купить здесь инкрустированные драгоценными камнями шахматы, платиновые подставки для глобусов с искусственной подсветкой или тяжелые бархатные накидки, колышущиеся в потоках теплого воздуха.

Мимо стоек с одеждой проплыла стройная молодая женщина. Она поразила юношей своей неземной красотой. Ее золотистые волосы прятались под сверкающей сеткой, поверх платья цвета слоновой кости были наброшены тонкие, развевающиеся при ходьбе шарфики. Следом за нею двигалась свита слуг в черных и бежевых ливреях.

Красавица остановилась у прилавка, указала на что-то, затем отправилась дальше, стремительно удаляясь, словно прекрасное видение из сна.

— Святая Судьба! — пробормотал Том.

За женщиной брел один из ее слуг. Он нес предмет, который она только что купила, — тонкую мраморную пластину, похожую на столешницу. На плоском камне танцевали крошечные статуэтки. Их голоса звенели, как серебряные колокольчики.

Пока двигалась эта процессия, Том не мог от нее глаз отвести. И лишь когда они ушли, осмотрелся.

Рядом находился только Петио. Алгрин и другие ушли.

Петио откинул волосы со лба.

— Наверно, тебя это не очень интересует, Том, — на гладком лице Петио блуждала многозначительная улыбка, — но мы скоро снова увидим их.

* * *

— Всегда приятно, когда молодые люди интересуются местной системой управления, — улыбнулась худенькая женщина, приглашая их войти.

Казалось, сделай она неловкое движение, и ее высокая прическа рассыплется.

Том и Петио двинулись по прозрачной галерее вдоль совета общины, и у Тома аж живот свело от страха. Представители совета и их помощники сидели в расставленных полукругом креслах. Персональные дисплеи разворачивались и кружились в воздухе, а в центре зала сияли огромные мозаики из изменяющихся триконок: составляли план вопросов для обсуждения, намечали контекстуальные области и подсчитывали число голосовавших в реальном времени.

— А теперь, — произнес один из спикеров, и его голос громко разнесся над амфитеатром, — рассмотрим законопроект, разработанный мною по просьбе мадам Карлкинто и других торговцев животными, позволяющий свободный полет разных видов птиц в пределах обозначенного…

— Ура леди попугаев! — раздались крики откуда-то снизу.

Хор голосов тут же подхватил:

— Карр!

— Свободу попугаям!

— Карр-карр!

— Карр-карр!

Петио, покачав головой, показал на балкон, откуда глядела на спикера старуха с длиннохвостым попугаем на плече.

— Да, политика — дело серьезное, — согласился Том. Хихикая, они воспользовались ближайшим выходом.

Том облегченно вздохнул, когда его ноги вновь ступили на твердую поверхность.

— Глупость какая-то, — с удивлением заметил Петио. — Настоящее представление.

— Что?

— Я имею в виду совет. Все это — игра в политику. На самом деле у них нет никакой реальной власти.

* * *

Узкие серебристые клинки мелькали в воздухе.

Ритм невидимых барабанов становился все быстрее. Трубы и струнные инструменты звучали все громче, поднимаясь до крещендо.

Удары и звон от парирующих выпадов. Атакующие отпрыгивают назад, отступая под встречным натиском противника, клинок скользит о клинок…

— О Судьба! — вздохнул Петио. — Они круче, чем родственники Чжао-цзи.

«Они другие, — покачал головой Том. — И нисколько не лучше».

Как только музыка затихла, внизу, на покрытой бархатными коврами арене, пары фехтовальщиков разошлись в разные стороны, поднимая и опуская в сложном приветствии клинки. Толпа, собравшаяся вокруг помоста, громко аплодировала.

— Что здесь происходит? — спросил Петио у почтенной женщины, стоявшей на балконе, неподалеку от мальчишек.

— У нас праздник, — женщина просияла. — Разве вы не слышали? Прошел слух, что у нас в гостях леди с Первой страты.

Первая страта!..

Кровь прилила к голове Тома, зашумело в ушах. Самая высокая страта — это место считалось едва ли ни легендой…

— Скорее всего она приехала за покупками, — продолжала женщина. — Хотя для подарков по случаю Темного Дня еще рановато.

«А с другой стороны, — подумал Том, — я раньше считал, что Пилоты — тоже легенда».

Хрустальная птица пролетела мимо балкона, когда внизу, на арене, одетые в синее фехтовальщики сняли маски. Стоявший впереди всех, старший по возрасту фехтовальщик, одетый во все фиолетовое, — возможно, тренер, — поклонился собравшейся толпе.

— Прибывшая леди тоже среди зрителей? — Петио перегнулся через перила.

— Нет еще. — Лицо почтенной женщины сияло от радости, щеки раскраснелись. — Но мне кажется, я видела ее, э-э… транспорт… левинкин, кажется, они так его называют?