Егерь Императрицы. Крым - Андрей Булычев Страница 23

С отправкой санных обозов в Александр-шанц и за прочими служебными делами Алексея сейчас будоражило «личное». Катарина была на девятом месяце, и вот-вот можно было ждать знаменательного события.

– Ты хотя бы сидела, лежала, что ли, больше, – укорял жену Лешка. – Ну вот что, нельзя было меня разве дождаться? Сам бы и ведро с помоями вынес, и дрова ведь еще не все пока прогорели. Ну вот куда ты такую стопу-то наносила?

– Ну не сидится мне, Алексинька, – гладила ручкой по голове мужа Катарина. – Ну что я больная, что ли, у тебя? Не нужно мне все время лежать. Вон, даже опытные местные повитухи, и то все они в один голос говорят, что тем, кто ребеночка носит, больше ходить надобно и на воздухе свежем бывать. Вспомни-ка, милый, когда мы с тобой подолгу в последнее время гуляли, а? – и она, словно кошка острыми коготками, сжала своими пальчиками Лешкину голову.

– Да я хоть сегодня, Катарин, – чуть не подавился кашей Алексей. – Ну ты ведь сама знаешь, еле-еле до дому добираюсь иной раз. Ноги на пороге иногда, вон, отваливаются! Но сегодня-то мы с тобою уже точно пойдем гулять! На улице вон какая чудная погода, ветерок совсем стих, а снежок такими крупными хлопьями идет.

– Ты кушай, кушай, – улыбнулась жена. – Чего вдруг ложку положил? Или тебе, как я готовлю, не нравится?

– Да все мне нравится, – буркнул Лешка, с опаской поглядывая на руку Катарины.

В ночь на девятое декабря Катарина растолкала спящего мужа.

– Алексий, беги скорее до дяди, кажется, начинается! Схватки уже несколько часов как идут. Не хотела тебя пока тревожить, но вот теперь-то точно пора.

Лешка, накинув доломан и нахлобучив на голову картуз, вылетел из избы.

– Вашвысокоблагородие, тревога?! – прохаживающийся по улице часовой вскинул кверху ружье, чтобы выстрелить.

– Убери фузею, Егорка! У меня жена рожает! Сейчас всех на ноги поднимешь! – бешено рявкнул майор и понесся вдаль.

– Ох, е-мое! – егерь осторожно спустил курок и перекрестился. – Страсти-то какие, хоссподи!

Через час возле командирской избы уже было не протолкнуться. Вовнутрь никого не пускали. Мордастая, дородная баба вытолкала за порог будущего отца, бабку, дядю и тетушку.

– Туточки усе стойте! Там у хаты докторов та повитух богато!

Исключение сделали только лишь для одного ротного лекаря Акакия Спиридоновича.

Пятый раз уже подходил к Алексею ротный каптенармус.

– Ваше высокоблагородие, может быть, еще там чего нужно? Можа, еще кипяточку надо нагреть, а можа, там бязи мало, ну, али спиртуса поболее принести?

– Да куда, и так уже три ведра кипятка вовнутрь занесли! – отмахнулся Лешка. – А-а-а, хотя ладно, давай-ка еще немного! Ты, Степа, ведро принесешь, а я с ним эдак маленько заглянуть в избу попробую. Ну ведь никакого терпения у меня тут нет, чтобы стоять! И как только эти злыдни не понимают?!

Коварный план командира потерпел крах в самой начальной фазе его реализации. Ведро было перехвачено на крыльце, а под напором бабки Сидоры Лешке пришлось отступить вниз.

– Не велено нікого пускати. Скоро вже! Усі ломляться і ломляться! – пробурчал суровый страж и захлопнул дверь перед самым носом.

Перед подъемом роты весь личный состав ее уже и так не спал. Весть о том, что командир совсем скоро будет отцом, распространилась по всем местам постоя егерей с огромной скоростью.

Женские крики и стоны в избе чуть стихли, и Лешка вдруг услышал новый, тонкий, писклявый детский голосок.

– Мальчонка, да точно говорю вам, что мальчонка, – препирались за спиной у Лешки егеря. – Вишь, вона как он, ажно с баском, по-мужицки эдак орет! Верно вам говорю, хенералом парень будет!

Дверь избы распахнулась, и бабка Сидора поманила Алексея.

– А ну-ка, давай заходь, батько! Син у тебе народився. Радуйся!

Лешка не чувствуя ног бросился в избу, а за его спиной Степан влепил подзатыльник Федотке.

– Живот круглый и высокий – девка будет! Балда! А ну-ка, дай сюды ружжо, сейчас салютовать будем!

На руках у Алексея, завернутый в чистую простынку, шевелился маленький человечек – его сын!

– Сын у меня, сын!

Лешка просто не верил, что вот это все сейчас происходит с ним реально. Уже пусть даже в одном этом и есть смысл во всей его жизни!

«Бам!» – хлопнул на улице первый ружейный выстрел. «Бам! Бам! Бам!» – раздалось еще три поблизости, а потом стрельба распространилась и по всей станице сплошной канонадой.

«Бабах!» – вдруг ударило орудие на главном форте. «Бабах!» – вторило ему другое, а потом и третье.

– Похоже, и правда воин родился, под огненный грохот салюта, как Илья-громовержец, сей младенец в наш грешный мир входит, – усталый дядька Михайло с улыбкой глядел на счастливого отца.

– А ведь и правда – Илья, Ильюша! – радостно и по-детски широко улыбнулся Алексей. – Егоров Илья Алексеевич, звучит! Катаринка! – Лешка попробовал было заскочить в боковую светелку к жене.

– Все хорошо, Алексинька, – донеслось тихо из-за занавески.

У Алексея сноровисто и решительно забрали малыша, а его самого вытолкали на улицу.

– Рано, слабая она пока. Крови много потеряла при родах. Нельзя к ней сейчас.

– Все хорошо, ты не волнуйся, Алексей, – успокаивал его Михайло. – Это я тебе как врач говорю. Подожди немного, хотя бы до вечера, а потом мы и сами уже из вашей избы уйдем. Пусть пока отдыхает мать.

Лешка вышел за дверь. Вся улица вокруг была заполнена людьми в мундирах.

– Как моего племянника назовете, командир? Живан с другими ротными офицерами толклись прямо возле крыльца избы.

– Илья! Ильюха! – радостно улыбнулся Егоров.

– Илья! Илья! Илья! – словно волной покатилось по заполненной солдатами улице. – Ура отцу-командиру! Ура-а! Ура-а! Ура-а! – гремело со всех сторон.

– Спасибо, братцы! – Алексей почувствовал, как у него сжимается ком в горле от волнения. Спасибо!