Ковчег изгоев - Лариса Куницына Страница 23

— Диверсионная? — переспросила я. — Серьёзно?

Он пожал плечами.

— Так в судовой роли написано.

— В судовой роли… Я ещё не читала.

Я развернулась и пошла дальше, соображая, против кого нам устраивать диверсии, но потом всё-таки решила оставить это на потом, а пока расставить все точки над «i».

— А что за счёты? Что вы с ним не поделили?

Хок устало вздохнул.

— Ну, какое это имеет значение теперь? Ладно. Женщину мы не поделили. Честно говоря, мы никогда не были друзьями, а тут и вовсе сцепились. Две дуэли, третья была бы для кого-то последней, если б нас не разогнали по разным кораблям в разные флоты.

— Ясно. Я так же делала… — кивнула я. — И сделаю снова, если вынудите. Но уйдёт он. Понятно излагаю?

Хок хмуро кивнул и поплёлся следом за мной.

— Куда дальше? — спросила я, подходя к лифту.

Хок пожал плечами.

— Мы почти всё осмотрели. Можно, конечно, подняться в ангар, поползать в трюме… Но лично я б направился на кухню. На завтрак я не успел, обед пропустил…

— Нет более душераздирающего зрелища, чем страдающий от голода красивый мужчина, — усмехнулась я. — Пойдём, надеюсь, нам не откажут в куске хлеба…

— С толстым-претолстым куском ростбифа, — плотоядно ухмыльнулся он.

Я рассмеялась и прыгнула в шахту. Силовой поток тут же подхватил меня, и я съехала с него, как с горки, в очередную сказку. Здесь был такой же большой салон, как и на верхнем этаже, но оформленный в мавританском стиле: низкие широкие диваны с набросанными на них подушками, а между ними — деревянные аркады, с которых свисали легкие занавеси, резные узорчатые шестиугольные столики, похожие на беседки, и кресла с прямыми спинками и подлокотниками. На столах стояли чеканные и цветного стекла кувшины, вазы, накрытые полупрозрачными салфетками с вышитыми по кромке золотыми узорами, и кальяны.

Я обернулась и посмотрела на Хока.

— Слушай, это всё не слишком? Счастье счастьем, но у нас здесь не дом отдыха, а боевой звездолёт.

— Не нравится — уберём, — заверил он. — Поставим здесь что-нибудь полезное. Например, плакат «Делу — время, потехе — час».

— Ага, — кивнула я. — Или «Кто не работает, тот не ест».

— Разумно, особенно, если учесть, что кухня здесь за стеной.

— А то, всё диваны, диваны…

— Ну, что ты имеешь против диванов? — не выдержал он. — Я, например, люблю диваны. Диван — лучший друг человека. Он всегда рад гостям и никогда не ворчит, что ему некогда и все надоели. С ним уютно и надёжно…

— Ладно, уговорил, — сдалась я. — Диваны могут остаться, а кальяны убрать. Вечером проверю.

— Курение вредно для здоровья, — не на шутку развеселился Хок. — Отбери сигареты у МакЛарена.

— Я тебе это поручу, когда подыщу себе менее болтливого старпома, — фыркнула я.

— Виноват… Слева аудитория на двенадцать человек, а на кухню вон туда, направо. Кстати, вон дверь твоей каюты. Видишь, номер первый… Не желаешь зайти?

— Позже… — ответила я и пошла искать кухню.

Кухня оказалась большой, современной и стильной. По периметру стояли монументальные английские буфеты, между ними — широкие столы со столешницами из морёного дуба и мрамора. Над столами висела коллекционная кухонная утварь, над каждым столом — отдельная коллекция, из меди, латуни, серебра и легированной стали с инкрустациями на самурайские темы. В центре размещалась большая плита и целый ряд разнообразных печей. В углах стояли два холодильника размером с одноместную спасательную шлюпку, посудомоечная машина и красивый, отделанный деревянными резными панелями в стиле Модерн, компьютер с мягким креслом, на котором лежали три подушки, украшенные вышитыми зверюшками.

На первый взгляд на кухне никого не было. Хок прошёлся вдоль одного из столов, разглядывая самурайские ножи для рубки капусты.

— Я не могу не восхищаться нашими людьми, — признался он, потрогав пальцем кончик одного из ножей. — Какая вера в искусственную гравитацию! Ладно, рыбки по салону летать начнут, но если ножи…

— А у меня никогда ничего так просто не летает, — раздался суровый голос, и из-за холодильника появилась невысокая женщина с тесаком в руке. Она была совсем молодая, среднего роста, но такая крепенькая, рыжая и решительная, к тому же тесак так завораживающе посверкивал стальным лезвием в её руке, что Хок невольно попятился в мою сторону. Женщина была в форме с лейтенантскими нашивками, но при этом на ней был белоснежный накрахмаленный передник, украшенный тонким ручным кружевом. Её личико, круглое и румяное имело суровое выражение, а голубые глаза посверкивали так же, как сталь тесака. — Я не люблю, когда кто-то без разрешения входит на мою кухню.

— Вы кок? — уточнила я, бросив быстрый взгляд на Хока.

Я понятия не имела, что на звездолёте есть ещё и кок. Хотя тут могли быть даже массажисты и опахальщики.

— Кок, — гордо кивнула она. — Бетти Фелтон.

— Очень приятно, — кивнула я, отодвинув Хока и пробравшись вперёд. — Я командир корабля, Дарья Северова. Это — старпом Родольфо Фалько. У вас красивая кухня…

Она окинула всё вокруг задумчивым взглядом.

— Я сама её проектировала, подбирала мебель и оборудование. Здесь всё сделано под меня, потому что именно мне приходится торчать здесь с утра до вечера, чтоб прокормить такую ораву. И все со своими капризами. Этому это подай, тот того не любит. А мне нужно накормить их так, чтоб они работали, а не спали и не бегали каждый час за всякими бутербродами и пирожками. К тому же у некоторых лишний вес, а девчонки слишком худые. Всё должно быть в норме. У вас есть какие-то особые пожелания?

— Нет, — покачала головой я. — Только я не люблю сладкого и жирного. А хлеб лучше ржаной.

— Понятно, — кивнула она. — Дамский спецназ… Это так рацион называется. Для каждой категории разработан свой рацион. У вас дамский спецназ. Наверняка любите морепродукты и овощи?

— Люблю, — кивнула я.

— С вами проблем не будет. Я того же придерживаюсь, и ещё несколько продвинутых дам. С мужиками — хуже, — она сурово взглянула на Хока и спросила: — Что вы предпочитаете?

При этом она вдруг резко опустила тесак, и он воткнулся в толстую разделочную доску почти на сантиметр. Взгляд Хока остановился на широком лезвии.

— Со мной тоже не будет, — проговорил он. — «Белый паладин».

— Серьёзно? — она недоверчиво взглянула на него. — Практикуете трансцендентальную медитацию?

— А что? — неожиданно смутился он.

— Трое на баркентине едят то же, что и вы.

— Одного я, похоже, знаю, — проворчал Хок.

— И все трое занимаются этим видом медитации. Ладно, готовить на троих или четверых — разница не велика.