Сержант. Сила крупного калибра - Юрий Корчевский Страница 23

Исполняющий наказание бил всерьёз. Кожа на спине вспухала, становилась багровой, но не кровила. Подвергшиеся наказанию от ударов вздрагивали всем телом, но молчали. Кричать от боли – вовсе себя опозорить. Удары считали всем войском громогласно.

– Один! Два!.. Десять!

Битого воина отпустили, он встал. Лицо багровое от унижения прилюдного, боли. Оделся и затесался в войско. Начали стегать второго. Надо было показать всем воинам, что за ложь обязательно накажут. По мнению Бориса, хромала в войске дисциплина. Одно радовало – не проявляли трусости. В бою бились стойко, никто не бросал оружие, не бежал, бросая товарищей. Узам как-то обмолвился, что за трусость в бою и бегство наказание одно – беглеца закапывали в землю живьём, а его семью изгоняли из селения, обрекая на странствия и смерть либо от диких животных, либо от голода.

К вечеру, когда сумерки сгущаться стали, прибыл первый дозор, который в самом деле обследовал выделенный ему район. Чётко и внятно доложили о виденном – река есть, узкая и неглубокая, можно легко перейти вброд. Селений два, небольшие, жителей в каждом человек по сто. Борис уже знал, что детей считать не принято, только взрослых. Стены вокруг селений есть, бревенчатые, тыном. Тыном – это когда брёвна врыты в землю, стоят вертикально. Вроде всем хороши деревянные стены, материал под боком, в лесу, возводятся стены быстро, но и уничтожить легко – поджогом. Конечно, лучники из защитников легко подойти не дадут, но всё равно подбирались и жгли, а потом врывались через прогоревший участок стены. Каменные стены надёжнее, но затрат и времени на возведение требуют больше. Любая кладка держится на растворе, иначе камни скрепить между собой нельзя. А для раствора сначала известь добыть надо, погасить в яме с водой, и уходит на это не менее года. А ещё песок привезти, который ещё не в каждой местности есть.

Для себя Борис отметил, что дозорные толковые.

– Как звать?

– Мангут из Тара.

– Молодец! – похвалил Борис. – Что надо, углядел и рассказал толково!

Воин от похвалы стушевался. Борис заметил, что хвалить в войске не было принято. Он же считал – каждое дело положено оценивать. Плохо сделал – указать на недостатки, а хорошо – тоже отметить. Человек знать должен, как его труд, даже ратный, оценён. Борис же решил отбирать воинов толковых, способных вести разведку, быть лазутчиком. Не всякому это дано. Надо обладать многими качествами – наблюдательностью, осторожностью, способностью анализировать и делать выводы, да той же честностью. Борису остро не хватало подготовленных воинов, которые могли бы не только мечом работать, но и головой. Людей надо отбирать, учить. Но дело это долгое, скрупулёзное, а времени не было, цейтнот жёсткий. Тем более Борис выступал на чужом поле, где волхв имел преимущество.

На следующий день прибыли ещё три дозора. Один дозор доложил сведения интересные. В одном дне пути в полуденную сторону обнаружили большое озеро, в центре – его остров, на котором подобие небольшой крепости. Стены бревенчатые, на смотровых площадках караульные находятся. Подобраться поближе возможности не было. На берегу ни одной лодки, а у пристани острова их несколько привязано.

Плавать, как выяснилось ранее, никто из воинов не умел. Да что с них взять? Степняки! Реки форсировали только неглубокие и вброд, переплыть – уже проблема. Да и не было больших рек. Да и об озере старейшина Мано умолчал. Сам не знал или специально? Борис наведаться к озеру решил. По описанию – очень удобное место, где мог скрываться волхв. А ещё на эту мысль наталкивало, что волхв через подземный ход спустился к реке и уплыл на лодке. Не к этому ли озеру направился?

Непонятного Борис не любил, решил сам посмотреть, дал дозорным ночь на отдых, а утром, после завтрака, уже выезд. Вместо себя главным оставил Узама. Ехал на коне, из оружия – верный «калашников» и шесть магазинов в разгрузке. Но в полном боевом облачении – бронежилет, шлем. Небольшой запас продуктов у каждого в перемётной суме за седлом. Селения обходили стороной. Периодически делали остановки. Лошадь – не машина, ей отдых нужен, водопой, да травку пощипать, силы восстановить. Старались двигаться скрытно. К вечеру вышли к озеру. На берегу – небольшая роща. Коней там оставили, Борис и один из воинов на берег вышли. Борис на дерево взобрался, из кармана разгрузки оптический прицел вытащил. Смотрел долго, до рези в глазах. Стены укрепления бревенчатые, подходили к самому урезу воды, чтобы противнику высадиться было некуда. На углах стены – дозорные башни под навесами. За стенами видны крыши зданий, крытых гонтом. Гонт – плашки из дерева, крышу ими кроют на манер черепицы. От дождя или непогоды укрывает хорошо. А если из дуба или лиственницы сделан гонт, так и вовсе вечный. Дуб или лиственница от воды только крепче становятся, не гниют. Хорошо бы на стену взобраться, посмотреть – сколько воинов внутри крепости. А лучше всего пленного взять, допросить. Если на острове волхва нет, то и смысла штурмовать тоже нет. Может, на острове кто-либо из его приближённых. Должны же быть у правителя разные чиновники: кто-то – управлять хозяйством, людьми, ибо не дело волхву самому заниматься налогами, пополнением припасов в замке, воодушевлением воинов и прочим. Так что исключить наличие чиновника на острове нельзя. Лучший вариант узнать ситуацию – это взять пленного. Можно подождать, пока кто-нибудь отплывёт от острова на лодке, и перехватить его на берегу. Но ждать можно день, а то и неделю. А потом окажется, что волхва на острове нет, и время упущено впустую.

Когда наступила темнота, Борис сказал воину:

– Ближе к полуночи я на остров поплыву. Как назад возвращаться буду, знак подам – филином гугукну. Ты отзовись.

В темноте, да среди деревьев на берегу, без сигнала найти воина и оставленную при нём одежду, оружие будет затруднительно. С собой решил взять только штык. Хорошо бы ещё пистолет, но ему по табелю не положено было.

Подождали немного, Борис даже вздремнул. Потом разделся донага, зубами стиснул ножны со штык-ножом. Медленно, чтобы не плеснуть, вошёл в воду. Вода за день нагрелась, тёплая. Плавал он неплохо. Ещё бы, рос на берегу Оки, все мальчишки в их городке плавали, как рыбы. Летом, на каникулах, почти всё время проводили на берегу.

До острова метров триста с небольшим, течения нет, грёб саженками, добрался быстро. Выбрался на берег. Полоса суши между урезом воды и стеной – узкая, где-то полметра, где немного шире. Но отдышаться, перевести дыхание вполне можно. Пять-десять минут отдыхал, прислушивался. Один раз наверху, по смотровой площадке прошёлся караульный. Стук его сапог слышался отчётливо, а ещё побрякивало железом оружие. Борис, прижимаясь к стене, прошёл до угла. Там выступали венцы брёвен, по ним взобраться на стену удобно. Зажав ножны в зубах, залез на верх стены. В этом месте – сторожевая башенка. Слышно, как топчется караульный, что-то тихонько напевает. Вроде смолк. Борис осторожно приподнял голову над стеной. Караульный стоял, отвернувшись от озера, всё внимание к постройкам внутри. Слышатся смех, громкие голоса. Похоже, возле башни компания собралась. Для Бориса так даже лучше, отвлекают караульного. Он перелез на смотровую площадку башенки очень осторожно, не издав ни звука. В правой руке штык-нож зажал, не снимая ножен. Компания внизу начала уходить, судя по голосам. Караульный обернулся, и Борис ударил его по темени рукоятью штыка. Караульный молча осел. Борис успел подхватить тело, чтобы стука не было. Минута прошла, вторая, пятая, а караульный – без сознания. Не перестарался ли Борис? Если рукоятью голову проломил, караульный помрёт, не приходя в себя. Такой исход Бориса не устраивал. Если караульный умрёт, караулы сразу усилят, будут на башенках стоять по двое. Слегка по щекам похлопал, уши потёр ладонями. Караульный замычал, потом открыл глаза. Но полностью в сознание пришёл через несколько минут. Увидев над собой незнакомое лицо, дёрнулся. А у самых глаз клинок сверкнул. Борис к губам палец приложил.