Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью - Игорь Давыдов Страница 23

Раздражённо поправив лямку ридикюля на плече, некромагичка продолжила путь. Напряжение от беседы выливалось в непроизвольное ускорение шага. Разговор, вроде как, отнял не очень много времени объективно, но субъективно казалось, что прошло минут двадцать. А потому, к кабинету ректора девушка двигалась даром что не бегом. Благо, что коридоры, что лестницы дворца УСиМ были столь широки, что для того, чтобы столкнуться с кем-нибудь, требовалось прилагать целенаправленные усилия.

Но Броня ведь именно благодаря своей старательности смогла поступить в столь престижное учебное заведение. Она всё делала очень старательно.

Столкновение с паном ректором вышибло дух из попаданки. Она бы, наверное, даже упала бы на пол, если бы двигалась чуточку быстрей. А так, просто отступилась, запоздало защищая рукой рёбра.

Раньше следовало прикрываться. До столкновения с локтем высокого господина.

Высокого во всех смыслах. На портретах Маллой-старший выглядел, пожалуй, чересчур смазливо и женственно. Просто его образ таков. Длинные волосы, обрамляющие утончённое лицо. Чересчур большое внимание к мужской моде. Словно бы модель для журнала или этикетки мужского дезодоранта, а не могучий ректор.

Но в жизни эффект получался совершенно иной. Можно было подумать, что пан Маллой даже специально смягчал свой монументальный образ, чтобы не так сильно пугать студентоту. Впрочем, это не сильно помогает, когда ты длиннющая шпала с леденящим душу бесцветным взглядом, которая даже не сразу заметила, что в неё, как бы, врезались.

И, возможно, не заметила бы вовсе, коли собеседник ректора, коренастый и плотненький мужчина с пышными бакенбардами, не обратил бы внимания на бестактность безродной.

— О чём я только недавно говорил, — завёл свою вечную шарманку пан Цисарж, как раз и являвшийся тем самым собеседником. — Эти безродные тянут свою культуру улиц в стены благого заведения, где изучают таинство некромагии. Мало того, что эта пигалица не смотрит, куда идёт, так ещё и не извинилась за своё возмутительное поведение.

— Полно вам, — умиротворяюще поднял руку Маллой. — Девушка держится за рёбра: полагаю, столкновение выбило весь воздух из её лёгких. Да и вам ли обвинять молодёжь в том, что она вечно куда-то торопится, коли вы сами не способны даже обождать, пока человек отдышится?

Пристыженный заведующий кафедры алхимии не нашёлся, что возразить — или же не счёл нужным возражать кому-то, кто стоит выше по иерархии — но взглядом пообещал причине конфуза все мыслимые кары.

Впрочем, Маллой-старший не был в курсе передаваемых взглядом обещаний — или, скорей, не полагал достойным вникать в такие мелочи — ибо был занят тем, что проявлял демонстративную заботу о студентке. Склонился к ней и заботливо взял за плечо. Правой рукой, обычно сжимающей магическую трость, ныне висящую, зацепившись рукоятью за сгиб локтя.

— Вы в порядке, слечна… э-э-э…

— Глашек… Глашек, пан ректор, — Броня решила не дожидаться, пока дыхание полностью восстановится после столкновения.

Если честно, подобный заботливый жест не то, чтобы успокаивал попаданку. Напротив, он словно бы подчёркивал её беззащитность. Да, сама по себе разница в физической силе для некромагов почти ничего не значила. Но здесь и сейчас этой разнице составляла компанию целая пропасть в уровне магического навыка.

— Глашек… Глашек… где-то я слышал это имя.

— Она пишет работу по дендромагии, — услужливо напомнил завкаф. — А до этого писала эссе, в котором делала выводы об отсутствии у людей посмертия на основании того, что семена, дескать, после контакта с некромагом, не прорастают. Словно бы это не должно быть очевидно…

Тон пана Цисаржа ясно давал понять его отношение к данным работам.

— Ах, та самая Глашек, — пан Маллой ободряюще улыбнулся. — Самая скандальная фигура УСиМ за последние два года. Прелестно.

И как тут вы прикажете извиниться, если эти двое и слова вставить не дают, а перебивать некультурно?

— В вашей работе есть подвижки? — наконец, слово было передано Броне. И той только и оставалось, что как-нибудь прицепить просьбу о прощении к теме беседы.

— Да, есть, пан ректор. Недавно я переселила душу человека в растение. Но, для начала, мне бы хотелось извиниться перед вами за…

— Оставьте, — отмахнулся высокий собеседник. Он сменил положение. Теперь его фигура не нависала прямо над студенткой, а возвышалась рядом. Правая рука, впрочем, всё ещё лежала на плече девушки. — Вам извиняться предо мной, всё равно, что чайке извиняться перед пароходом за то что она, столкнувшись с его бортом, повредила крыло. Кстати, могу я поинтересоваться, куда вы так торопились.

— Вы не поверите, — неловко улыбнулась Броня. — Я надеялась встретиться с вами.

— Вот как? Что же, вы со мной встретились, — мужчина широким жестом пригласил девушку пройтись с ним. — И похоже, для вас эта встреча крайне важна.

5.

Стоило ли удивляться, что в университете, похожем на дворец, кабинет ректора тоже больше напоминал зал для совещаний. Большой, просторный. И очень многофункциональный.

Первым, что бросалось в глаза, были окна. Огромные. От самого пола и вверх, почти до потолка. С фигурными арочными белыми рамами. Эти же окна служили и дверьми на длинный балкон, с которого открывался отличный вид на внутренний двор.

В противовес строгому дизайну офисов, интерьер кабинета ректора был вычурным. Даже избыточным. Узорчатые белые тюли. Тяжёлые золотистые гардины и ламбрекены. Стол самого пана ректора, также оказался далёк от простой доски на ножках. А потому было немного странно видеть на нём два современных плоских монитора с фирменными логотипами PointView.

Да и сама концепция соседства стола начальника с выстроенными в ряд перпендикулярно ему столами для гостей, казалась новоделом. Вроде как, в прошлом высокородные господа работали в одном кабинете, а заседания проводили в другом. И не было смысла расширять место главы в помещении, не предполагающем ничего, кроме собраний. За столом для заседаний именно что заседают, а не выполняют задачи рутинной канцелярщины.

Описывать убранство можно было долго. Вдоль стен стояли диванчики, и снова столы. Точнее, кофейные и журнальные столики. На стенах располагались портреты всех предыдущих глав УСиМ, по совместительству, предков нынешнего ректора, ведущего свой род ещё от Сципиона Африканского, если верить легенде.

Каждый из них был человеком огромной власти. Многие даже смели перечить королю. В конце концов, правитель имеет ровно столько власти, сколько может гарантировать его сила. А его сила, во многом, зависела от того, насколько довольны его вассалы. Иногда можно было закрыть глаза на некоторые вольности, ради сохранения их поддержки в будущем. Или ради возможности избежать конфликта в особо трудные для короны времена.

— Выбирайте любое место и присаживайтесь, — пригласил ректор, наконец, отпуская плечо Брони. — Вы не против, если я, сначала, поинтересуюсь вашими достижениями на ниве дендромагии?