Остров Потерянных  - Мелисса де ла Круз Страница 23

– Да, мама, – сказала Мэл, давая знать, что все поняла.

– Ну, а теперь ступай и принеси мой посох, – усмехнулась Малефисента. – Принеси его, чтобы мы могли вырваться из этой плавучей тюрьмы на свободу. Раз и навсегда!

Мэл поднялась наверх, в свою комнату. Она забыла рассказать матери о том, какой трюк пыталась проделать с Иви на сегодняшней вечеринке, запихнув ее в чулан Круэллы, да и к чему об этом было рассказывать? Разве такая проделка может считаться достаточно злой для дочери великой Малефисенты? Так, ерунда, которую и затевать-то не стоило.

Мэл выбралась через окно своей спальни на балкон, откуда был виден не только весь остров, но и сверкающие вдали шпили Аурадона.

Спустя несколько минут она услышала звон дешевых безделушек. Это означало, что появился Джей и сейчас будет докучать ей или попробует перекусить чем-нибудь на дармовщинку.

– Эй, я здесь, – окликнула она его.

– Слушай, ты смылась до того, как там началась настоящая веселуха, – с ходу заговорил Джей, имея в виду вечеринку. – Такие дикие танцульки устроили, закачаешься! Сначала мы танцевали мош ^[1], а потом начался крауд-серфинг ^[2].

Он забрался на балкон и остановился рядом с Мэл. В руке у Джея был бумажный пакет с обрезками вонючего сыра.

Мэл только пожала плечами. Плевать ей было на их вечеринку.

– А что там у вас ворон делает? – шумно чавкая, спросил Джей. В лунном свете его испачканные сыром руки отсвечивали оранжевым.

– Это Диабло, старый приятель моей матери. Он вернулся.

– Он… что? – поперхнулся Джей.

– Вернулся. Он был заколдован, теперь ожил. Поэтому моя мать считает, что все зло на этом острове каким-то образом ожило.

У Джея глаза полезли на лоб от удивления.

Мэл отвела взгляд и продолжила:

– Это еще не все. Диабло клянется, что Глаз Дракона тоже ожил. Будто видел, как он вновь загорелся. Глаз Дракона, если ты не знаешь, – это посох моей матери, самое грозное в мире оружие, с помощью которого можно управлять силами зла и тьмы, ну, и бла-бла-бла, бла-бла-бла. Короче, моя мать хочет, чтобы я нашла ее посох, и тогда с его помощью можно будет снять наложенное на остров заклятие.

– Да, похоже, твоя мамаша крепко приложилась головой, когда падала с той скалы, – громко рассмеялся Джей. – Эта палка спрятана ото всех навсегда-всегда-всегда, и…

– Навсегда? – усмехнулась Мэл.

– Конечно.

Мэл отвернулась и, желая сменить тему разговора, спросила, указывая рукой на огни Аурадона:

– Ты когда-нибудь пытался представить, какая жизнь у них там?

– Ужасная житуха, – скривился Джей. – Всегда солнечно, все счастливы… Кошмар! Каждый день благодарю мои несчастливые звезды за то, что я не там.

– Да-да, я знаю. Но скажи, тебя никогда не тошнит от нашего острова, не хочется что-нибудь поменять в своей жизни?

Джей озадаченно уставился на Мэл.

– Ладно, не бери в голову. – Она и не надеялась на то, что он сможет ее понять.

Мэл продолжала смотреть на ночные огни. Джей продолжал чавкать сырными обрезками, перебирая свободной рукой в кармане недавно украденные безделушки.

А в памяти Мэл вдруг всплыл один случай. Ей было тогда пять лет, и они вместе с матерью пришли на рынок. Там они увидели, как какой-то гоблин споткнулся, упал и выронил на землю свою корзину, из которой во все стороны покатились фрукты. Мэл, не подумав, начала помогать гоблину их собирать. Поднимала яблоки одно за другим, вытирала их о свой подол и складывала назад в корзинку. Потом, продолжая сидеть на корточках, Мэл подняла голову. Все на рынке замолкли, и все, включая ее мать с потемневшим как гнилое красное яблоко лицом, смотрели на нее.

– Прекрати это немедленно, – прошипела Малефисента и пнула ногой корзину, из которой вновь посыпались собранные яблоки.

Мэл, разумеется, послушалась. Позже, когда они вернулись домой, мать заперла ее в комнате и велела хорошенько подумать о том, что она сделала.

– Если ты не будешь следить за собой, кончишь тем, что станешь как твой отец – слабой, безвольной и… жалкой! – проревела Малефисента сквозь закрытую дверь.

Маленькая Мэл посмотрелась в мутное зеркало, притулившееся на туалетном столике, и, сдерживая слезы, поклялась, что впредь постарается никогда не огорчать свою мать.

– Мы должны найти его, – сказала Мэл Джею, когда ее отвлек от воспоминаний налетевший с моря порыв ледяного ветра. – Глаз Дракона, в смысле. Он где-то здесь.

– Мэл, но это же невозмож…

– Мы должны это сделать, – оборвала его Мэл.

– Ну, что ж, – ответил Джей, пожимая плечами. – Посмотрим.

Мэл в последний раз взглянула на горящие на горизонте далекие огни и почувствовала, как у нее, словно от тоски, что-то сжалось внутри. Но откуда она взялась, эта тоска, Мэл не могла ни понять, ни объяснить.