Десантник. Дорога в Москву  - Олег Таругин Страница 22

Проблемы, несмотря на полученную от Ланге карту, начались практически сразу, едва только добрались до первой из отмеченных на ней шоссированных дорог, оказавшейся буквально забитой вражеской авто- и бронетехникой. Судя по всему, в начавшийся удар командование семнадцатой танковой бросило все имеющиеся в наличии силы, рассчитывая с ходу прорвать советскую оборону и захватить плацдарм, столь необходимый для дальнейшего наступления в направлении магистрального шоссе Минск – Москва – и далее к Смоленску.

Великим стратегом Леха себя никогда не считал – да и тактиком, честно говоря, был весьма посредственным, – но примерно представлял, чего именно добиваются фрицы. Благодаря стараниям гостей из будущего, форсировать Березину в наиболее подходящих местах им не удалось, поскольку мосты оказались уничтожены без возможности восстановления, а понтонный парк растянут на многие десятки километров. Все это давало частям второго стратегического эшелона несколько драгоценных дней на развертывание и подготовку обороны у Днепра, на рубеже Орша – Могилев. Чем последнее грозит блицкригу, и без того начинающему заметно пробуксовывать, немецкое командование понимало более чем хорошо. Потому и гнало сейчас вперед войска.

Но получившая неожиданную отсрочку, о причинах которой пока ничего не было известно ни в штабе Западного фронта, ни в столице, Красная Армия успела кое-что предпринять за прошедшие сутки. На пути вражеского наступления были спешно организованы несколько мощных заслонов, имеющих целью максимально задержать противника. Об один из которых сегодняшним утром и споткнулись, несмотря на массированные артобстрелы и практически непрекращающиеся бомбардировки, передовые части 17. Panzer-Division.

И пока авангард большой кровью сбивал очередной заслон, идущие следом части вынуждены были снижать темп движения, напрочь забивая и без того не слишком широкие местные дороги. Никакой реальной возможности рассредоточить войска не имелось: окружающие леса, порой заболоченные и непроходимые не то что для автобронетехники, но и для пехоты, не позволяли перемещать значительные силы по второстепенным направлениям. Приходилось ждать, пока камрады подавят очередной очаг сопротивления восточных варваров.

Самое обидное, имейся у командования Западного фронта достаточное количество штурмовой авиации и бомбардировщиков, всю эту вяло ползущую по белорусским лесам массу людей и техники можно было бы накрыть несколькими массированными авианалетами, перемешивая с землей фугасными бомбами и заливая смесью КС ^[18].

Но с авиацией у наших после недоброй памяти немецких ударов по аэродромам первых дней войны было не так чтобы очень.

Собственно говоря, Степанов сильно подозревал, что, получи командование точные разведданные, уж несколько эскадрилий наверняка бы отыскало, вот только откуда им взяться-то, разведданным этим? Еще и таким, которым бы однозначно ПОВЕРИЛИ? Да и превосходство в воздухе у фрицев практически абсолютное, так что вовсе не факт, что летунам позволили бы безнаказанно отработать по наземным целям. Когда в воздухе постоянно висят вражеские истребители, у штурмовиков и бомберов практически не остается шансов. Ни те ни другие просто не предназначены для стычки с «Мессерами», Васька не даст соврать. Полноценным истребительным прикрытием наши озаботятся позже, году к сорок второму – сорок третьему, когда появится достаточное количество и новых самолетов, и подготовленных пилотов, что приведет к существенному снижению эффективности фашистской авиации, а пока? Пока, как говорится, имеем то, что имеем…

Да и не хватит, если так подумать, этих самых «нескольких эскадрилий» на эдакую махину войск, никак не хватит, разве что пощипать немного, чтобы жизнь оккупантская вовсе уж медом не казалась. Тем более что на этой войне едва ли не самой важной целью советских бомбардировщиков оставались мосты через крупные реки. Мосты, которых, где по собственной халатности или нерасторопности, где благодаря молниеносным действиям фашистских диверсантов, уцелело слишком много.

И потому логично предположить, что основная часть уцелевшей штурмовой и бомбардировочной авиации сейчас работала именно в этом направлении, ведь парочка удачных попаданий – и огромные массы войск на несколько часов или суток застревают на западном берегу. Что, собственно говоря, вчера отлично доказали уничтожившие переправы через Березину космодесантники…

Но, как бы то ни было, подобная скученность войск оказалась серьезной проблемой, поскольку шоссе, хочешь не хочешь, а пересекать придется. Для спецназовцев с их переведенными в режим маскировки бронекомплектами это просто, а вот для остальных – совсем даже наоборот. Недавно Леха с Борисовым всего-то вдвоем ухитрились на полупустой дороге спалиться по полной программе, едва отбившись от немецких байкеров (правда, разжившись при этом кое-каким жизненно необходимым хабаром), а тут сразу пятеро! Нет, оно понятно, конечно, что фрицы вовсе не прут бампер в бампер, словно легковушки в привычной Степанову городской пробке в час пик, но тем не менее.

– Слышь, Леша, – горячо зашептал в ухо Борисов. – Ты гляди, сколько тут этих сволочей скопилось! Точно никак нельзя нашим радировать, чтобы хоть пару бомбардировщиков прислали, а? Накрыть бы гадов на марше, ни один бы не ушел!

– Нельзя, Вась, нет у нас такой возможности. Ни частот нужных не знаем, ни позывных. Я ведь тоже об этом в первую очередь подумал, даже с Бергом переговорил. Никак. Вот радиосвязь фрицу подавить, помехами забивая – это, как выяснилось, без проблем, правда, не шибко далеко, только до пяти кэмэ. А с нашими связаться не выйдет. Самому жаль. Да и как ты себе подобный разговор представляешь? «Здравия желаю, товарищ условный «Ясень», вы нас не знаете, но мы очень сильно хотим вам помочь фашистов бить. Так что присылайте срочно все имеющиеся бомберы в такой-то квадрат, да поскорее, а то фрицы разбредутся», так, что ли? В лучшем случае просто слушать не станут, послав на три русские буквы, а в худшем так и вовсе решат, что немцы провоцируют. Тем более они и на самом деле все частоты РККА пасут, при первой же возможности ведя свою радиоигру. Согласен?

– Да согласен, конечно, разве ж сам не понимаю? Обидно просто.

– А уж мне-то как обидно… Все, отдавай гляделку, батарейка сядет, – буркнул Степанов, забирая у летуна бинокль. Удивительный наблюдательный прибор Василий, как и в прошлый раз, отдал с явной неохотой, уж больно тот ему нравился.

Товарищи лежали в зарослях метрах в ста от шоссе. Подбираться ближе было опасно – да и незачем, собственно. Все необходимое можно и отсюда рассмотреть, а сдуру наткнуться на какого-нибудь отбежавшего по нужде в кустики фрица из проходящей колонны было бы глупо: учитывая невысокий темп движения, гитлеровцы порой съезжали на обочину, будучи уверенными, что в любом случае успеют нагнать своих. Иногда вдоль дороги проносились мотоциклы делегатов связи и, куда реже, легковые автомобили, нужно полагать, везущие командиров среднего звена.