Хранитель Времени - Александр Потапов Страница 22

Не обошлось и без курьёзов: отличился Потапов, в одиночку купивший у некой фирмы переносную сауну. Сколько крови я из него выпил за это приобретение! Но, подумав на досуге о маскировке цели нашей экспедиции, даже попросил прощения. Любой, увидев в наборе груза эту по всем понятиям экстравагантную вещь, решит, что мы просто богатые бездельники, задумавшие устроить себе экстремальный отдых. Чтобы уж совсем никто не сомневался в нашем идиотизме, к сауне был присоединён ещё и аэрошют (параплан с мотором).

В суматохе приготовлений время пролетело совершенно незаметно. На завтра назначен выезд, а на душе кошки скребут. Вроде и предусмотрено всё, но червячок сомнения точит душу. Ночь прошла без сна, кухня пропитана ароматом табака. Покурил я на совесть и сейчас, отбросив с окурком сомнения, влезаю в распахнутую дверь джипа. Водитель фуры, получив инструкцию стартовать позже на сутки и ждать нас на трассе в условленном месте, отправился отдыхать после погрузки. А мы приступили к выполнению собственного плана.

Для начала наш путь лежал на станцию Михайловский Завод. Там у Саши живёт много родственников по материнской линии, столько, что он и сам не в силах сосчитать. Северный Урал шуток не любит, и поэтому консультации знающих людей необходимы как воздух, а такие среди Потаповской родни есть.

Железнодорожная станция небольшая, примерно, как Сказ. Деревянные дома, улицы, занесённые снегом, и тишина, изредка прерываемая гудками тепловозов. «Вольво», без напряжения отмотав положенные километры, останавливается у уютного дома. В таких домах Среднего Урала мне бывать не доводилось. Большой, полностью крытый двор выметен и чист. Деревянные дорожки соединяют все помещения. Несмотря на то, что на улице снега по колено, здесь ни снежинки и ходить можно босиком, правда, если недалеко. Прямо под окнами дома, в глубоком логу, течёт речка, маленькая, как ручей, не замерзающая круглый год. Высокие сосны на её берегах, заботливо сохранённые местными жителями, делают и без того великолепный пейзаж ещё краше.

Валентина Петровна Соколова, двоюродная сестра Михалыча, гостям всегда рада. Невысокая среднего сложения женщина буквально покоряет своей домовитостью и мягкостью. Есть такие женщины, словно специально созданные для дома. Меня поразила та скорость, с которой пустая столешница превратилась в заставленный яствами праздничный стол. Чего нам только не предложено! Здесь и несколько сортов грибов всевозможного приготовления, огурчики, помидорчики – эти закуски распространили по избе одуряющий аромат ранней осени. Во главе стола (по требованию Михалыча) – картошка, посыпанная мелко нарезанным зелёным луком, и, конечно, венчает всё это великолепие запотевшая бутылка настоящего деревенского самогона. В дороге Потапов мне все уши прожужжал про вкусовые качества местных овощей, и вот только теперь я полностью поверил в его слова: в жизни не съедал за один раз столько картофеля. Интересно, а что же продаётся под его видом на рынках нашего города?

Тётя Валя берёт разговор в свои руки, и скоро все местные новости становятся почти понятными. Саша несколько раз вклинивался в тему и довольно успешно переводил разговор в нужное русло. Наша беседа постоянно прерывалась телефонными звонками. Михалыч пояснил, что вся его родня держит связь через Валентину Петровну, а дочери её, так они вообще не раз на дню говорят с мамой. Я искренне позавидовал: не то, что у нас, в суматохе миллионного города да при всех современных средствах связи многие не говорят с близкими месяцами, а то и годами. Борис Михайлович, хозяин дома, часто отпускал в адрес жены добродушные шпильки и заразительно смеялся.

– Ну что хохочешь, старый! Поди баньку гостям истопи, дорога, чай, не близкая, – тётя Валя деланно обижается, и только лёгкая улыбка указывает, что здесь серьёзно уже давно не ругаются.

– Да иду! Уже иду, – дядя Боря исчезает в глубине двора.

Четыре проголодавшихся мужика за считанные минуты наносят смертельный удар по сервировке стола, но это лишь раззадоривает Валентину Петровну. Смена блюд проходит, словно по щучьему велению. И, как ни голодна наша компания, вскоре все в изнеможении отваливаются на стулья. Благодарим хозяйку и предлагаем кое-какие деликатесы из наших запасов.

– Вот попаритесь, и распечатаем вашу красоту, – посмеивается тётя Валя.

Пришёл черёд баньки. Борис Михайлович протопил ее быстро, какой-то час. Звать нас дважды не пришлось. Конечно, мы привыкли к баням попросторнее, но эта именно своей домашностью буквально покорила. И ничего вроде не было такого. Пять человек с трудом разместились на полке. Пахнущий мятой пар наполняет лёгкие, вызывая слабое головокружение. На душе легко, точно вместе с потом из нас выходят тревога и почти нечеловеческое напряжение последнего времени. После нас остаются только исхлестанные до палок веники. Качаясь, точно пьяные, идём в дом. Несмотря на все попытки хозяев вновь затащить нас за стол выпрашиваем получасовой отдых и как дети проваливаемся в яркий мир спокойных снов.

* * *

– Хватит спать, лежебоки! – ворчит Борис Михайлович. – Пельмени стынут!

Аргумент железный, и поэтому поднимаемся на раз, два, три. Стол как будто и не убирался. Он по-прежнему полон, только содержимое немного изменилось. Теперь лидируют пельмени. Мне сложно судить об их качестве объективно, но две увесистые тарелки я умял.

Потихоньку на Потаповых собирается поглядеть родня. Я быстро запутался в их сложной семейной иерархии, поэтому с удовольствием знакомился со всеми, не заморачивая голову чужими родственными связями. Боже мой, какие пошли разговоры за жизнь! Надо отметить одну особенность: я (по большому счёту – посторонний здесь человек) не остался обделённым вниманием – кто-нибудь да поддерживал беседу со мной, к тому же это было естественно, без напряжения. Вот вам и деревенское воспитание!

К вечеру приехали дочери Валентины Петровны – Ирина и Лариса. Нам особо интересна вторая. Если честно, то всё наше путешествие сюда имело цель поговорить с Ларисой и её мужем. Надо сказать, что лучших консультантов среди местных не найти. Ларисина семья – Воробьёвы, все помешаны на экстремальном туризме. Они практически не вылезают из леса. Сплавляются по рекам, охотятся, в том числе и она сама. А главное – семейство было на нужном нам перевале, поэтому разговор шёл в этом направлении. Сергей, её муж, здоровый уральский мужик, взял инициативу в свои руки, и через час мы уже вполне владели ситуацией. Поколдовав над картой, сделали буквально почасовую разбивку пути. Я даже стушевался от обилия незнакомых терминов, но Саша уверенно кивал, и по блеску в его глазах я понимал: смысл информации ему понятен. Шли последние уточнения: где остановиться, где заправиться, в каком пункте техника будет надёжно сохранена, а где и на ходу колёса уведут – в общем, маршрут проработали досконально.

Перевал. Не случайно эти места аборигены – манси (потомки древних вогулов) – считают священными. Чего стоят одни названия!

Недалеко от горы Отортен находится страшное урочище Ман-Папуньер, где над отрогами Урала поднимаются шесть каменных столбов. По мифологии манси, шесть могучих великанов долго преследовали племя вогулов, отступивших в тайгу за каменный пояс Уральских гор. На перевале Холат-Сяхыл великаны настигли беглецов и многих убили. От окончательного уничтожения людей спас шаман с белым лицом, которому духи придали неведомую силу. По древним поверьям вогулов, в тех краях скрывалось их божество, известное миру больше как Золотая Баба.