Потерянная - Сергей Плотников Страница 22

– Круто-круто. И каким образом растяжки связаны с кладбищем? – Василиса по-прежнему была полна скепсиса.

– Таким, что эта версия всё объясняет: и полный демонтаж всех приборов в бывших выработках, и примитивные ловушки, и место, где собраны останки погибших. – На самом деле я скорее чувствовал свою правоту, чем видел: кусочки головоломки по-прежнему не складывались до конца, но, чёрт возьми, только так они складывались как-то вообще. – Возможно, эти тоннели… что-то вроде монастыря.

– Зачем это вообще нужно, если во всём остальном мире никто ни во что не верит, пап? – Дочь я не убедил.

– А зачем секты были нужны на Зем… дома?

– Людей туда заманивали и получали над ними контроль… – Оп-па. – Пап, ты гений!

– Просто немного логики… И я могу быть не прав. – Боюсь, моя улыбка под шлемом не была, что называется, скромной.

На мнение других людей о себе мне как-то плевать, но вот отпрыски… Так-то! Папка может!

– Вынуждена признать, я не смогла проследить ход мысли. – И мехну это явно расстроило. – Какой практический вывод можно сделать из догадки Миша?

– Религия же. Как в древности! – Сын влез раньше меня и принялся объяснять, энергично помогая себе жестами. – Если папа прав и здесь монастырь, то сети и сенсоров нет специально…

– …и есть они только вокруг строений и складов локального космопорта, – добавила Василиса. – Можно не тратить несколько суток на разведку на ощупь.

– Понятно, – без выражения ответила мехна, и через секунду Пак и Ен, успевшие обезвредить растяжку, задействовав свои сенсорные системы на максимум, на полной скорости устремились по проходу в глубь бывшей шахты.

– Всё хорошо, а если я не прав? – спросил я, слегка опешив от скорости воплощения моих догадок в указания к действию.

– Приемлемый риск, – отчётливо пожала плечами Флоя и внезапно потеплевшим тоном добавила: – Кроме того… я тебе верю.

Секунды через три я догадался закрыть рот, но что сказать на такое признание, так и не нашёлся.

18

Небесное тело, имеющее пять километров в поперечнике, – это огромный объём и пространство для творчества, если ресурс горнопроходческой техники не жаль. Двинутым сектантам, похоже, было не совсем до иллюминатора, сколько именно денег уйдёт на строительство, так что, собственно, лабиринт, пробитый вокруг бывшего пылевого тоннеля, оказался не таким уж большим. Штреки, где на заре освоения астероида шла добыча чего-то полезного, не отличались по форме и размерам от вырытых по иным мотивам, а уж изгибались и ветвились ещё покруче, следуя за расположением нужных веществ в камне, но в их взаимном расположении уже прослеживалась заранее известная логика базового проекта. Потому для Пака и Ена не стало проблемой уже быстро и целенаправленно достичь одной из зон, где Вася засекла людей. Достичь и…

– Что, серьёзно? – Я разглядывал то передаваемые роботами изображения, то объёмную проекцию обследованного пространства. Собственно, ничего особо интересного в голых каменных стенах не имелось, кроме единственной, грубо сваренной из металла гермодвери, врезанной в одну из стен. Створка почти квадратной формы несла по центру штурвал механизма запирания, над которым был намалёван краской уже знакомый по «памятникам» пещеры-кладбища символ. – Ну ладно, я понимаю, что у них собственный источник энергии и замкнутый цикл обмена атмосферы. Но отсутствие связи?

– Папа, ты же сам сказал: монастырь. Это тогда типа келья. Ну, отрешение от мира, постижение дзена… поститься и молиться, – беззаботно откликнулась Вася, без всяких проблем удерживаясь рядом со мной.

Коридоры, пробитые в толще камня, оказались достаточно большими, широкими и более-менее прямыми, позволяя перемещаться не пешком, а отталкиваясь от стен как на кораблях, не рискуя при этом по пути собрать головой и плечами все выступы, трубы и кабель-каналы. Флоя двигалась очень чисто – у неё проблем ни с опытом, ни с координацией не было, детки отчаянно читерили, вообще не касаясь поверхностей, а мне приходилось потихоньку тратить маневровый газ. Ну, хоть обвесом для движения в нулевой гравитации научился приемлемо пользоваться, и то хорошо.

– Обычно сектанты своих адептов стремятся контролировать, – сформулировал я наконец то, что не давало мне покоя.

– Этих не нужно контролировать, – как-то очень по-взрослому хмыкнула Василиса.

– Думаешь?

– Чувствую. Смирение, покорность и совершенный покой… Они на стадо овец в загоне похожи.

– Они?

– Они. Около десяти человек – отсюда я уже могу различить… без деталей. Чувства тусклые, но здесь, в космосе, такой низкий пси-фон… [16]

Нет, положительно, меня иногда очень умиляют мои дети.

– Коровник! – авторитетно припечатал Егор. Разумеется, на русском, и настолько уверенно, будто он эти самые коровники ещё на Земле излазил вдоль и поперёк и каждой корове, извините, под хвост заглянул. – Можем спокойно входить.

– Там преимущественно женщины и несколько детей, – добавила более чуткая и чувствительная Василиса. – Они все… ну, тихие. Неяркие такие.

– Возможно, тогда их ценность как «языков» не такая уж и большая? – скорее в пустоту, чем у детей, спросил я.

– Не попробуешь – не узнаешь, – рассудительно ответствовал сын.

На это у меня аргументов не нашлось. После кладбища, после всех этих пустых тоннелей отчаянно не хотелось лезть к расположенному у солнечной поверхности астероида центру управления бывшей шахтой и складам с нужными нам ресурсами – с фанатиков могло статься просто заминировать всю инфраструктуру и в случае атаки подорвать. В теории мои маленькие псионики должны были бы почувствовать закладку… может быть. Как я уже понял из их сбивчивых объяснений, чем примитивнее логическая система, тем проще сделать нужный прогноз. Что-то связанное с величиной вероятности происхождения события, как бы невероятно этот факт ни звучал.

Например, учебные атаки Пака и Ена мои отпрыски предсказать даже за мгновение в принципе не могли – отсутствовали эмоции, выдающие намерение, и искусственный интеллект руководствовался слишком сложной, многокомпонентной мотивацией. С другой стороны, псионика роботам доставляла такую же массу проблем: не сопровождающееся внешним эффектом воздействие, внезапное и возможное с любой стороны, а не только в направлении к применяющему, – что может быть хуже для анализа?