Путь к трону. Князь Глеб Таврический - Александр Сапаров Страница 22

Мы несколько минут смотрели друг на друга, потом начали ржать.

В деревне, которая была неподалеку от усадьбы, также все дома были исползаны моими юными убивцами. Я через старосту передал, что мои люди могут залезать в дома, но ничего делать плохого не будут. А вот тот, кто их увидит и сможет описать, как они выглядели, получит серебряную монету. Надо ли говорить, что после этого в деревне только и говорили о моих лазутчиках, и первые ночи многие не спали в надежде заработать. И действительно, в первое время кое-кого из лазутчиков замечали… Но не теперь.

Оставшиеся пацаны отправились на боковую. Охрана усадьбы была на ветеранах, так что я со спокойной душой отправился к себе.

Когда вошел в комнату, там горела свечка: меня ожидала соскучившаяся Феодора. Она все-таки выполнила свой план-максимум и залезла ко мне в постель еще в городе, так что я с удовольствием взял ее с собой. Священника у нас в усадьбе не наблюдалось: мне абсолютно было не нужно, чтобы кто-нибудь тягал моих бойцов на исповедь. И я знал, что василевс, при всей его набожности, вполне согласится с этим. Поэтому никто мне не твердил, что я совершаю страшный грех, живя невенчанным браком.

Ночью я проснулся оттого, что где-то скрипнула дверь. Рядом тихо сопела Феодора. Я, улыбаясь про себя, ждал, что будет дальше. До утра было еще далеко, стояла глубокая темнота. Послышался шорох, чуть слышно звякнула задвижка. Ильяса не было видно, просто там, где он стоял, было как бы большее сгущение темноты.

Когда он приблизился к столу, чтобы положить нож, я схватил его за руку.

– Ку-ку, – шепотом произнес ему прямо в ухо, – попалась птичка. Давай сюда нож, а тебя завтра сам знаешь что ждет.

Ильяс исчез из комнаты так же незаметно, как пришел, а я вернулся в постель и скоро заснул.

Утром наряды на мытье полов Ильясу пришлось отменить. К нашей усадьбе подъехал караван из телег, в которых стояли клетки, закрытые сверху тканью. Сопровождали их несколько солдат и офицер, который явно был очень недоволен, что ему пришлось ночью перевозить такой груз.

Он даже не представился, а сразу сообщил, что привез двенадцать осужденных преступников, которых по приказу василевса передают мне, а я могу делать с ними все, что пожелаю, хоть разрубить на мелкие кусочки и поджарить.

С помощью конвоя мы быстро отвели всех бандитов в подвальные камеры, а конвой, не отказавшийся выпить по кружке вина, отправился в обратный путь.

Я в сопровождении пары ветеранов вновь спустился в подвал. Бандиты, все как на подбор здоровые мужики, сидели и тихо переговаривались, явно недоумевая, зачем их сюда привезли.

Я встал перед решеткой и громко сказал:

– Эй! Отребье, вам предоставляется шанс на жизнь. Каждый из вас сразится с моим бойцом. Если кто-то нанесет рану, мешающую ему победить, – он свободен, если кто-то сможет поставить моего бойца в безвыходное положение – он свободен. Единственное – моих людей нельзя убивать, но они об этом не должны знать. Вас же они будут убивать по-настоящему.

Бандиты засмеялись:

– Интересно, нас будут убивать, а мы не можем? Это несправедливо.

Я пожал плечами:

– А где вы видели справедливость? Когда вы убивали, грабили, насиловали, вы помнили о ней? Так что думайте, а я вам обещаю, что тот из вас, кто сможет победить, будет тут же отпущен.

Когда мы шли обратно, один из двоих ветеранов пробурчал:

– Нельзя оставлять в живых этих скотов, на них крови больше, чем на любом из нас.

Я остановился и посмотрел на него:

– Тебя ведь зовут Елизар, насколько помню, ты хороший лучник? А в Константинополь у нас отсюда одна дорога. Ты все понял? Но чтобы кроме вас двоих, – кивнул я и на второго ветерана, – об этом никто не знал. Если я когда-нибудь услышу об этом еще от кого-то, сами понимаете, чем все закончится.

На утреннее построение я вышел в форме этериота.

Небольшая шеренга моих воспитанников стояла на небольшом плацу.

Я встал перед ними. Самый старший из них, двадцатилетний Григорий, скомандовал:

– Отделение, смирно! Равнение на средину!

И неслышным шагом ниндзя подошел ко мне:

– Господин логофет, отделение построено, старший курсант Григорий.

– Вольно! – был мой приказ.

– Отделение, вольно, – продублировал приказ Григорий.

Я медленно пошел вдоль строя, этот проход не занял много времени. Передо мной стояли бойцы, каких еще не существовало в этом мире. Они были отобраны по методике, которой не существовало, они готовились совершенно не так, как это делается в это время. Конечно, мной было вложено в них еще далеко не все, что знал и что должен еще вложить, чтобы они смогли стать не только рядовыми исполнителями, но и сами решать вопросы стратегии и тактики своих будущих подразделений. Чтобы это случилось, мне необходимо на данном этапе потерять как можно меньше людей при выполнении заданий василевса. А пока еще долго придется оставаться мозговым центром этой группы. Так получилось, что почти никто из курсантов еще не убивал, и мне сегодня предстоит проверить, как они справятся с этой задачей. Вернее, сегодня проверяю самого себя, потому что если хоть один из них будет побежден, значит, моя задача не выполнена, я не справился, и нужно будет пересмотреть все дальнейшие планы.

– Курсанты, – было мое вступление, – сегодня у нас ответственный день. Мы много занимались, вы многому научились и стали сильнее. Сегодня у вас ответственное испытание. Тот, кто его пройдет, будет считаться уже полноценным подмастерьем тени. Вы знаете все ступени мастерства, мы неоднократно говорили о них. И сейчас вы должны доказать окружающим, и главное – себе, что вы можете стать этими подмастерьями. Григорий, встань в строй.

Я поднял с земли заранее приготовленный мешок, подошел к шеренге и предложил курсантам тащить из него бумажки. На этих бумажках были всего лишь порядковые номера схваток.

Конечно, подумав, все преступники согласились драться. Василевс очень заинтересовался моим предложением, и по его приказу мне постарались отобрать среди ожидающих казни преступников людей неробкого десятка, тех, кто воевал и умел держать меч в руках.

Номер первый вытащил Тирах. Охрана привела из подвала первого бандита. Высокий, плотный мужчина лет сорока, заросший до ушей, щурился после темноты, а затем с удивлением уставился на строй невысоких стройных парней в черной свободной форме с закрытыми лицами и полным отсутствием доспехов. А когда увидел стоящего перед ним подростка, он удивленно поглядел на меня, и на его лице появилась пренебрежительная улыбка.

Я веско сказал, вкладывая ему в руки спату [17]:

– Ранишь – можешь считать себя свободным, передвигаться только в пределах плаца. – И скомандовал: – Начинайте схватку.