Ошибка 95 - Александр Соловьев Страница 22

– Проклятье! – шипел он. – Так я и знал! Они за нами следят!

– С чего ты взял? – внезапно ослабевшим голосом спросила Мила.

– Ты что, слепая? – Он глянул с ненавистью. – Не видела, как этот кретин пялился на меня? У него на роже написано, что он из полиции. Шпион хренов! Мы встретились взглядом, когда я был в доме, потому пришлось выйти…

Смит пнул ногой стул, и тот загремел так, что Мила схватилась за голову.

– Сейчас же отсюда убираемся. Быстро пакуй вещи!

– Но… – У Милы от ужаса подкосились ноги, и, чтобы не упасть, она прислонилась к стене. – Но куда мы полетим?

– Мы не полетим. Мы поедем на твоей машине. Потом бросим ее, пройдем несколько кварталов пешком и только тогда сядем на такси.

– Почему?!

– Дура! Если мы воспользуемся авиеткой прямо от твоего дома, нас тут же вычислят с помощью навигационной системы.

– Неужели ты не понимаешь, что никто не может перемещаться по Терре-три и быть невидимым для полиции? Самое лучшее для тебя – сдаться. Может быть, тот человек вовсе не из полиции, он простой контролер из службы водоснабжения, но ты его подозреваешь. Ты понемногу сходишь с ума. Ты скоро всех станешь подозревать, Айвен. Послушай меня, давай съездим в Киберлайф, тебе нужна медицинская помощь. Я буду с тобой.

Айвен яростно застонал.

– О-о… Это ты ни черта не понимаешь?! Они превратят меня в робота, и ты будешь довольна этим? Ты заставишь себя поверить, что никакого Айвена Смита никогда не существовало? Ты скроешь от своего нового синтетического мужа правду ради того, чтобы тешить себя иллюзией, будто у тебя счастливая семья?! О-о-о, этот проклятый культ семьи! Люди дуреют из-за этой грязной норы. Нора! Грязная, вонючая нора! По-другому не назовешь. Нора, в которую не можешь, впихнуть себя целиком, а только голову, словно у тебя нет всего остального. Потому что эта мерзкая крысиная нора не в состоянии вместить в себя то, что называют человеческой природой! Разве ты не видишь: это им выгодно, чтобы ты хотела иметь семью?! – Айвен указал пальцем в потолок. Миле не был знаком этот жест, и она испуганно посмотрела вверх.

Айвен безнадежно махнул рукой и ушел в комнату. Когда он вышел через пять минут с большой дорожной сумкой, Мила все еще стояла на том же месте, прислонившись спиной к стене.

– Иди в машину, – буркнул он. – Подъедешь к заднему двору. Попытаюсь выбраться незаметно через запасной выход.

– Одежда… – пробормотала Мила. – Мне надо переодеться.

– Об этом не беспокойся. Тут есть кое-какие тряпки, – Айвен похлопал по сумке. – Иди.

Мила добрела до площадки и села в машину. Ей захотелось надавить на педали ускорения и умчаться как можно дальше, может к своему дяде, который живет на окраине региона, а может еще дальше, но какая-то сила заставила выполнить требование Смита.

«Почему я терплю это? – думала она. – Надо немедленно сообщить о Смите в полицию. Ведь это мой гражданский долг».

Но ответа не было.

– Куда мы едем? – спросила она, когда Айвен сел рядом и закрыл дверь. – К твоему бывшему сослуживцу?

– Сначала – к центру, потом в один из восточных районов города. Немного попетляем по улицам и бросим машину там, где я скажу.

«Биант» тронулся с места и, быстро набирая скорость, помчался к городу.

* * *

– Новые неприятности, шеф! – Хальперин выглядел озабоченным настолько, насколько позволяло его малоподвижное лицо. – Теперь компьютер отключил и топографический канал Смита.

Некоторое время Фридрих Ганф бессмысленно таращился на экран миникома, затем перевел изображение помощника на головид.

– Ну, так сделайте что-нибудь! – потребовал он. – Следите за ним через спутницу.

– Каналы Левитской тоже отключены, – трагическим тоном произнес Хальперин. – Мы потеряли их, шеф. Компьютер отсек каналы в самый неподходящий момент. Железяка знает свое дело. Смит как в воду канул. Мы прочесали семнадцать кварталов. Его нигде нет.

«Такого не бывает, старый дурак!» – Ганф мысленно выругался. Встав с кресла, он медленно приблизился к объемному изображению. Сеть прожилок в глазах помощника превратилась в сплетение оголенных артерий. Морщины стали похожи на рвы.

Глядя в огромные глаза Хальперина, Ганф процедил:

– Поразительно! Ископаемый человек обвел вокруг пальца элитную полицию лучшего региона Терры-три? Каким образом? Вас тоже это удивляет, не так ли? Скажите, может быть, вам мало платят, Борис?

– Мы продолжаем поиски, шеф, – угрюмо отозвался Хальперин. Лучи морщин вокруг его глаз потемнели: Ганфу на миг показалось, что они распространяются за пределы головида, уходят в бесконечность, в иную реальность.

Он стряхнул наваждение.

– У меня дурное предчувствие, Борис. Энтеррон не зря предупреждал об опасности. Что-то должно произойти. Крайне нехорошее. Нельзя это допустить. Энтеррон делает то, что ему позволяет ВРО, а ВРО делает то, что считает нужным. Мы с вами, несмотря на то, что законы сковывают нас по рукам и ногам, пытаемся упрочить Новую Систему. Я не хочу, чтобы ВРО хозяйничали в нашем регионе. Но, быть может, это нравится вам?

Хальперин моргнул и не ответил.

– В таком случае мобилизуйте всю полицию региона. От Смита можно ожидать чего угодно. Если мы прошляпим это дело, найдутся те, кто будет упрекать нас очень громко и долго. Действуйте, Борис. Отыщите Смита немедленно!

* * *

Мила глянула в окно на кое-как припаркованную машину. Авиетка-такси плавно набирала высоту, еще немного и она затеряется в транспортном потоке междугородной трассы. У Милы возникло ощущение, что она не просто оторвалась от земли – ее вырвали из привычной жизни. Она украдкой взглянула на Айвена.

Он знает все, что я чувствую, это невозможно скрыть, его нельзя обмануть, – ужаснулась Мила. – Если бы возможно было не думать! Проклятый биосивер! Неужели я могла добровольно на него согласиться?

Айвен посмотрел на нее с легкой усмешкой и вновь переключился на изучение спутниковой карты, которую вызвал на монитор.

– Сэнди живет здесь, – сказал он, ткнув пальцем в экран.

Путь предстоял неблизкий.

«Нет смысла лететь туда прямо сейчас, – хотела сказать Мила, – прибудем далеко за полночь, когда все спят». Но разве для Айвена это имело значение? Он жаждал действия. Видно, покой никогда не привлекал этого человека, не входил в список его ценностей. Мила не взялась бы судить, насколько продуманы шаги Айвена. Для нее на всем происходящем лежал отпечаток хаоса. Кораблекрушение – вот подходящее слово, и хотелось во весь голос кричать: «Спасите наши души!» Ей казалось, что Айвен несется вперед, как лист, подхваченный ветром, она же ощущала себя муравьем, неожиданно превратившимся в путешественника. Виток, еще виток – мир вращается, лист несется, а вместе с ним – муравей. Она так живо представила, как ее крутит в воздушном потоке, что испытала тошноту.