Тутанканара - тот, кого остановить невозможно - Сергей Подгорных Страница 22

Но атаки не последовало. Когда ко мне сбежался почти весь красный сектор, всего около пятидесяти человек, когда, казалось, что они, разъяренные, набросятся сейчас и разорвут меня на части, вдруг прозвучала громкая команда: “Стоять!”

Человек, произнесший это, видимо, пользовался, беспрекословным авторитетом. Стоило ему произнести приказ, как весь пыл мигом спал с бойцов. Они разочарованно остановились, так и не набросившись на меня.

Сквозь обступившую меня толпу пробился небольшого роста, но мощный, как тектотанк, с вздутыми от бесчисленных тренировок мускулами и от этого весь какой-то квадратный человек. На руке у него виднелась повязка с надписью “Старшина школы гладиаторов”.

Пробившись, словно торпеда, сквозь обступивших меня гладиаторов, старшина вновь прикрикнул: “Стоять, бойцы!” Разочарованно поглядев на валяющегося без сознания длинного, воскликнул:

– Пустота господня! Вам что, делать нечего, бойцы? Нечем заняться?

Гладиаторы словно пришибленные подавленно молчали. Наконец, один из них, здоровенный с красноватым цветом кожи тарнеец, сказал:

– Старшина, этот зеленый искалечил Мельника перед самым боем. Да и вообще не место “салагам” среди “стариков”. Надо бы наказать его. Пусть не дергается на старших. Уважает законы школы.

– Плевал я на ваши законы, – грубо проговорил я. – С высокой колокольни. Не успел зайти, уже получил в морду. А на удар я всегда отвечаю двумя ударами.

– Да кто ты такой? – закипятился тарнеец. – Уложил перед таким боем лучшего бойца школы, и плевать ему на все.

– Леон Джаггер – чемпион Джагии по диоке. Трехкратный и так и не побежденный, – ответил за меня старшина школы. – Варнавалийцы зовут его еще Тутанканара – тот, кого остановить невозможно.

– А некоторые зовут меня Костоломом, – вставил я слово в лестную речь старшины. – Ты запомнил, краснокожий?

Тарнеец ничего не ответил, лишь махнул рукой:

“Делайте что хотите”. Остальные бойцы, по-видимому, решили так же, и толпа, окружавшая нас, постепенно рассосалась.

Облегченно вздохнув, я подобрал упавшее постельное белье. Мельник к тому времени очнулся и удивлено уставился на меня. Он никак не мог понять, как его – самого лучшего и опытного бойца школы – мог уложить какой-то зеленый.

Так и не осознавшего что же произошло, Мельника погрузили на принесенные носилки и отправили в лазарет. На излечение к трасму.

– Ну, что ж. Если ты, Джаггер, уложил Мельника – лучшего бойца школы перед самым боем в Пандерлийсе, то остается лишь поставить тебя на его место, – сказал старшина, проводив взглядом носилки с покалеченным бойцом.

– Вполне справедливо, – заметил я.

– Драться ты умеешь, – продолжил старшина, – драться в лагах научишься по ходу поединка. А если не научишься… То уж не обессудь. Ты мне не оставляешь выбора.

– Не переживай, старшина, научусь. Я способный, – сказал я, – только покажи мне эти самые лаги.

– Покажу, покажу. Сразу после ужина и покажу. А пока иди располагайся в зеленом секторе, – ответил старшина и тут же, махнув рукой, поправил себя: – Пустота с тобой, в каком хочешь секторе располагайся.

Поблагодарив старшину за оказанное доверие, я решил не гневить остальных бойцов и направился в положенный мне как новичку зеленый сектор. Свободных кроватей там имелось множество, и я расположился на одной из них. Аккуратно, по-армейски, заправил постель, положил в тумбочку пакет с санпринадлежностями.

В этот момент прозвучала команда: “Зеленые, ужинать!”, и весь наш сектор потянулся в столовую. Услышав об ужине, мой желудок напомнил о себе небольшими спазмами. Напомнил, что давно, уже не получал никакой пищи, и я вместе с такими же зелеными заспешил к столовой.

Кормили гладиаторов неплохо. Точнее, даже очень хорошо кормили. Вся пища натуральная, нет и намека на синтетику. Много зелени, много мяса. Высококалорийная без лишних жиров и углеводов еда. Порции большие, соответственно богатырскому сложению бойцов. Еды давали вдоволь, но никто не объедался. Все было продумано, все в меру. Действительно великий экс-герцог заботился о своих гладиаторах. Как заботится о бойцовых собаках зверобой и их тренер-разводчик. Радовался, наверное, так же – видя победы своих бойцов, как радуется разводчик, когда его подопечные загрызают менее удачливых зверюг других собаководов. Даже, наверное, горевал великий Карнава, когда гладиаторы гибли на аренах, как горюет зверобой, видя растерзанное тело выращенной им собаки.

Наелся я вдоволь, какая уж тут мера. Не знаю, сколько я провалялся в биорастворе – наверное, не меньше суток, – но аппетит у меня был, словно я не ел как минимум неделю. Выздоравливающий и хорошо отдохнувший организм требовал калорий, и я не скупился на эти калории.

Наконец, почувствовав, что просто не в состоянии продолжать это пиршество, откинувшись на спинку скамейки, стоявшей у длинного стола, я огляделся.

Как я его сразу не заметил? Наверное, так хотел есть, что не видел перед собой ничего. А не заметить этого поджарого, с хищным взглядом стальных серых глаз человека было трудно. Среди гладиаторов он выделялся особой прямой осанкой. Осанкой армейского офицера. И в этом не было никакого сомнения. За семь лет, что отпахал в космодесанте, я научился отличать кадровых военных от сухопутной публики.

Это был тот самый незнакомец, которого я приметил еще в терминале контрабандистов. Тот самый, что стремился, как и мы с Майей, попасть на Землю. Стремился попасть туда, как можно быстрей. Быстрей и в обход законов. За это и поплатился. Как, впрочем, и мы с Майей. И теперь так же, как нас, его ожидает пожизненное рабство у великого господина Карнава. Впрочем, пожизненное, это громко сказано. Гладиаторы долго не живут, и продолжительная старость ему не грозит. Мне – тоже! Какая там старость! Пережить бы завтрашний бой в Пандерлийсе. Это уже было бы неплохо. Неплохое начало карьеры бойца насмерть. Гладиатора.

Встретившись со взглядом хищных глаз незнакомца, который был в такой же зеленой форме, я едва заметно кивнул ему как старому знакомому. Он, секунду поколебавшись, тоже едва заметно ответил. Узнал.

Я хотел подойти к незнакомцу, расспросить, что ему известно о нашем пленении, но не успел. Тяжелая рука старшины школы гладиаторов, которого, как я понял из разговоров бойцов, все звали Квадрат, легла на мое плечо.

– Пойдем, Джаггер-чемпион, познакомишься с лагами.

Я молча встал и, не говоря ни слова, последовал за старшиной.

Все-таки обжираться никогда не стоит. Даже когда ты очень голоден. Даже когда не ел целую неделю.

Я пожалел о своем обжорстве, едва мы со старшиной гладиаторов пробрались в квадрат ринга. Собрал всю волю в кулак и постарался сосредоточиться. Постарался сбросить сонливое состояние, неизменно наступающее после приема пищи. Постарался собраться. И мне это удалось.