Берег дна - Вячеслав Шульга Страница 22

Маша все время заварушки пролежала за небольшим холмиком, уткнувшись лицом в траву, и боялась даже голову поднять. Когда выстрелы стихли, она робко попыталась выглянуть и столкнулась взглядами с Мотей, который сидел метрах в пяти от нее и улыбался.

— Все кончено, ребенок. Плохие парни уже не страшны, но ты туда не ходи. Тебе не стоит на это смотреть. — Мотя повернулся к Сюру, стоявшему у него за спиной. — Побудь пока с ней, мы быстро.

Быстро добежав до плит, Мотя обнаружил, что, оказывается, убиты не все нападавшие. Один бандит, тот, которому он прострелил руку, сейчас корчился на земле, громко постанывая и злобно зыркая на стоящих над ним Боцмана и Транца. Это весьма кстати — очень бы хотелось знать причину, из-за чего эти отморозки открыли огонь по их группе. Если это обычные мародеры, то тогда они очень неумные мародеры, потому что нападать надо на выходящие караваны — у них хабар богаче. Но это не фатально. А вот если нападение не случайно, то такие вещи лучше узнавать заранее и быть готовым к неприятностям. Да и простое человеческое любопытство, если честно, не пустой звук.

— Ну что, болезный, — Мотя присел на корточки возле бандита, — давай рассказывай, как обгонял, как подрезал.

— Чего? — бандит сплюнул.

— Рассказывай, что ты за зверек такой и чем мы тебе и твоим товарищам не угодили. — Мотя достал портсигар и закурил.

— Аптечку дай.

— Сейчас он, — Мотя как можно равнодушнее кивнул на Боцмана, — тебе в зубы даст. А этот, — кивок в сторону Транца, — тебе сухожилия подрежет, и мы просто уйдем. Устраивает тебя такой расклад?

Боцман и Транец времени даром не теряли и обыскивали карманы убитых бандитов.

— Ты чего, чего? — бандит явно испугался, и его можно было понять. С простреленной рукой и невозможностью быстро передвигаться в Зоне тебя гарантированно ждала жуткая смерть.

— Ты совсем неумный? Я, кажется, русским языком задал тебе вопрос. Отвечать будешь, или нам идти своей дорогой?

— Буду, — буркнул бандит. — Нам Кронштейн скинул инфу, что за вас награда положена. Пятьдесят тысяч обещал, если вас уложим.

— Кронштейн? Кто такой?

— Он в районе автобазы ошивается, местных там строит, все больше новичков. Ну и скидывает иногда заказы, если кого пришить надо.

— А чего у него фамилия такая странная? Он еврей, что ли?

— Почему еврей? Он из-под Одессы вроде.

— А под Одессой евреи не живут? Ладно, я понял. Что в заказе было?

— Да ничего не было. Сказал только, что если группа с девахой пойдет — мочить всю группу и пятьдесят тыщ за все про все. Больше ничего не знаю. Все дела с Кронштейном Пенал вел.

— А ты, значит, шестерка, тебе по рангу не положено?

Раненый бандит обиделся на «шестерку», но против правды ведь не попрешь, поэтому он отвернулся, как бы показывая, что сказать ему нечего, и засопел.

Все было ясно, что ничего не ясно. Сначала облава на квартиру, теперь вот заказ какой-то на их группу. Ой, нечисто тут дело! Или Маша чего-то не знает, или не договаривает. Неприятный заказик выходит и, судя по всему, это только цветочки, ягодки потом пойдут. Надо будет как-то попытаться Машу разговорить, чтобы ясно себе представлять степень опасности и, соответственно, принимать контрмеры. Только без нажима, а то девчонка испугаться может и тогда точно ничего не скажет.

Мотя поднялся и подошел к Транцу и Боцману, которые уже закончили осматривать содержимое карманов.

— Есть что?

Сталкеры покачали головами.

— Ладно, ступайте к Сюру, ждите меня там.

Он подождал, пока они отойдут, и вернулся к лежавшему бандиту.

— Тебя как звать-то, злыдень?

— Яша Каптер. Аптечку-то дашь?

— Дам-дам. Как не дать. — Мотя нехорошо улыбнулся и снял с предохранителя штурмовую винтовку.