Если судьба выбирает нас... - Михаил Валерин Страница 22

Оглядываюсь.

Со мной четырнадцать человек. Гренадеры распределились по окопу, изготовившись к бою.

Кругом картина полнейшего разрушения — траншея местами обвалилась, местами отсутствует вообще… Справа от нас — разбитый прямым попаданием блиндаж, из-под расщепленных бревен торчат тощие ноги в ботинках с обмотками. Еще несколько убитых в «фельдграу» [38]застыли в различных позах у лежащего на боку, среди измятых патронных коробок и обрывков лент пулемета МГ-08. [39]

Огневая завеса, создаваемая нашей артиллерией, ушла вперед. Но несколько орудий бьют гранатами и шрапнелью по немецким траншеям метрах в двухстах правее нас. Обеспечивают фланг. Огонь русской тяжелой артиллерии стал еще глуше — эти гасят дальние тылы.

— Вашбродь! Наши идут! — окликает меня Рябинин.

Слева по окопу пробираются несколько человек, один из них с ручным пулеметом на плече. Впереди, низко наклонив голову, идет некто с автоматом в руках и тремя унтер-офицерскими лычками на погонах. Шмелев? Точно — Шмелев!

— Добрались?

— Так точно, вашбродь!

— Потери есть?

— Четверо раненых. Один — тяжелый. Вынесли мы его. Я там, у хода сообщения, второе и третье отделение оставил, прихватил пулеметчиков — да и вас двинулся искать.

— Кого-нибудь из девятой роты встретили?

— А как же. Там раненых с десяток. И один часовой — пленных охраняет.

— Пленных? И много пленных-то?

— Дюжины две будет. И новых тащат и тащат. Я уж думал, тут всех поубивало, ан нет — есть живые-то. Токмо очумелые совсем. Не соображают ничего.

— Ну еще бы! Двенадцать часов без перерыва долбили. Очумеешь тут!

Что там у нас на повестке дня? Задача второй волны атаки — обеспечение флангов. Значит, будем обеспечивать! Начинаю распоряжаться:

— Слушайте все! Сейчас идем вправо до первого хода сообщения, ставим там пост с пулеметом и ждем подхода одиннадцатой роты. Палатов, давай бегом, ищи командира роты. Доложишь, где мы и что с нами. Понял?

— Так точно!

— А чего стоишь, раз понял? Брысь отсюда!!! — Я перехватил оружие поудобнее. — Остальные — со мной. Кто там с дробовиком? Гусев? Пойдешь первым!

Двинулись. Первый — с ружьем, второй — с заточенной лопаткой в одной руке и гранатой в другой, третьим шел Рябинин с автоматом на изготовку.

Продвинувшись метров на двадцать, дошли до поворота. Гусев резко выглянул за угол, осмотрелся и посеменил дальше. По пути мы наткнулись на разбитый прямым попаданием наблюдательный пункт. Кругом какие-то окровавленные ошметки, обрывки проводов, разбитая стереотруба. Сразу за НП в окопе навзничь лежит убитый немецкий офицер с оторванной рукой и окровавленным лицом. Проходим мимо, стараясь не наступить. Ушлый Жигун наклоняется и снимает с убитого ремень с кобурой, безжалостно разрезав портупею штыком. Оглядывается на меня — я показываю ему кулак.

Еще немного — и подбираемся к развилке. Гусев повторяет свой фокус с выглядыванием: никого.

— Трое — по ходу сообщения, до ближайшего поворота! — оценив обстановку, командую: — Рябинин и еще трое — дальше по траншее. Осмотреться. Акимкин с пулеметом — здесь.

Гренадеры расползаются по окопам. Все предельно напряжены. Двигаемся уже минут десять — и ни одного немца.

Ну вот… Накаркал.

Рябинин спешит к нам.

— Немцы, вашбродь! За поворотом траншеи. Голоса слышно.

— Приготовиться!

У самого поворота, изготовившись, скрючился кто-то из наших с двумя гранатами — по одной в каждой руке. За ним с дробовиком на изготовку сидит на корточках Гусев. Еще один гренадер, не вижу кто, расположился на «смотровом» пороге траншеи, сжимая в руках карабин с примкнутым штыком.

— Давай! — командую Рябинину. Тот хлопает Гусева ладонью по спине, а Гусев хлопает гранатометчика.

Поехали.

Одна за другой за поворот траншеи летят гранаты. Дождавшись разрывов, в клубящиеся дым и пыль ныряют мои солдаты.

Бац! Бац! Бац! — гремит дробовик, словно бичом щелкает выстрел карабина.

— Oh! Mein Gott… [40]— кричит кто-то за углом. Я выскакиваю вслед за остальными.

У небольшого блиндажа с оружием на изготовку замерли гренадеры. На дне траншеи лежат несколько убитых немцев. У самого входа в укрытие, схватившись за развороченный живот, корчится и стонет еще один — из дробовика досталось. Не жилец…

— Давай, давай!!! — машу рукой. — Не останавливаемся!

Неожиданно где-то начинает бить пулемет. Пули с визгом проносятся над нашими головами.

Что за хрень? Неужели напоролись?