Сны разума - Олег Таругин Страница 22

Итак, резюмируя: корабль будет финишировать в непосредственной близости от избранной для вторжения планеты, а это риск, и риск немалый! Всплывать из финишной воронки в Эвклидово пространство рядом с такими крупными источниками гравитационного возмущения, как планеты, – это вам совсем не шутки! Даже если вынести за скобки, что где-нибудь неподалеку от пригодных к жизни планет имеется еще и местное солнце (иногда несколько, не считая лун), без которого оная жизнь обычно почему-то не выживает. А солнце, какого бы спектрального класса оно ни было, – это уже не только огромная масса, это и полный спектр электромагнитного и хрен знает какого еще излучения – это к вопросу о точности настройки координат воронки и «допустимом финишном люфте»…

В общем, грядущая операция обещала доставить десантникам и сержанту Бакову лично массу незабываемых ощущений, которые, вполне вероятно, могут начаться еще до того, как обожженный многочисленными прохождениями сквозь плотные слои атмосферы корпус ДШМ покажется в разверзшейся навстречу неизвестности рампе вакуум-шлюза.

Кстати, интересно: а что, собственно, произошло, если начальство решило пойти на такой риск? К чему вообще вся эта сумасшедшая спешка: на сборы и экипировку отцы-командиры от всех своих щедрот выделили им норматив «А», самый жесткий из всех существующих? Чужие в галактике объявились? Так ведь вроде доказано уже, что никаких иных разумных форм жизни, кроме самих людей, в космосе нет? Легендарные Ушедшие, о которых все слышали, но которых никто не видел, пожалуй, не в счет – как там в древних книжках говорилось: «преданья старины глубокой», что ли? А если и не преданья, то, как минимум, гриф наивысшей секретности!..

Неужели снова бунт или военный переворот в одной из дальних колоний? Так опять же – смотри выше: к чему такая спешка?! Обычно в подобных случаях им даже не всегда приходилось вниз спускаться. Иногда оказывалось достаточно побряцать с орбиты оружием, демонстративно сжечь пару-тройку местных спутников – или, как вариант, шарахнуть по полюсу орбитальной боеголовкой. Или просто сообщить, что на геостационар вышел большой десантный корабль с готовой к наведению «конституционного порядка» спецкомандой на борту, – и все. Зачинщиков (если уцелеют) – к ответу, рядовых инсургентов – под свежеобъявленную амнистию, в разворованную за дни волнений казну – финансовые вливания далекого Центра… Ну а десанту – отбой, щедрые «боевые» и благодарность командования.

Для дальнейшего поддержания порядка есть внутренние войска или колониальная пехота, а элитным штурмовым отрядам полицейскими акциями заниматься не пристало: «западло», как говаривали все в те же древние времена…

Так что же тогда?..

Ощутимый толчок, известивший, что десантный модуль попал в стальные объятия захватов шлюпбалки, оторвал Даниила от его невеселых размышлений. Все, поздно грустить – начинается работа. Привычным движением опустив на лицо щиток полугерметичного шлема, Баков углубился в выводимые на его поверхность телеметрические данные.

Собственно, сейчас его интересовали лишь бегущие в обратном порядке цифры предстартового отсчета, показывающие, сколько времени осталось до погружения. Хотя, конечно, довольно глупо использовать само понятие времени, рассуждая о гиперпространственном прыжке: в том бесконечно кратком миге, что разделяет стартовую и финишную воронку, времени, как такового, нет. И прыжок на пару световых лет может продлиться даже дольше, нежели путешествие на другой край галактики. И это притом, что для самого прыгающего обычно не проходит и нескольких секунд. Локальных, понятное дело, секунд, таких, какими их воспринимает человеческое сознание. Парадокс, как ни крути, который так и не сумели объяснить ученые за все годы использования феномена нуль-перехода. Погружение в гиперпространство, привязка объекта к координатам (не Декартовым, конечно) финишной точки – и «всплытие». Все. А где именно находится в этот миг пронзающий хрупкую ткань пространственно-временного континуума корабль, никто так и не смог понять…

Скачущие перед глазами цифры обнулились и смазались – корабль «нырнул» в гиперпространство. Непередаваемый миг нахождения вне привычного трехмерного космоса, названный кем-то из романтиков первых прыжков «не-жизнью», остался позади, и вновь начавшая поступать телеметрия возвестила о благополучном финише. В наушнике тактического шлема раздался голос пилота:

– Десант, приготовились. В отсеке нуль. Отшлюзовка через пять секунд… четыре… три… две…

Корпус челнока едва ощутимо завибрировал: заработали электромоторы, разводящие в стороны многотонные створки вакуум-шлюза. Тут же стронулась с места и шлюпбалка, поднося челнок к проему десантного люка. Неслышимый в заполнившем отсек вакууме звук передавался на корпус через металлические конструкции – особой виброизоляцией армейские модули никогда не отличались.

Даниил скосил взгляд на голографический экран «забортного обзора»: ну так и есть, финишировали они совсем недалеко (по космическим меркам, ясное дело!) от поверхности какой-то планеты. Хотя в принципе и не столь близко, как боялся сержант. По крайней мере особых погодных чудес и геомагнитных катаклизмов местным аборигенам – если таковые здесь, конечно, имеются – ждать не приходилось: расстояние до планеты на первый взгляд было вполне достаточным, чтобы успеть нивелировать вызванные сверхблизким финишем возмущения континуума.

– Один… – констатировал неизбежное пилот, снимая блокировку с замков, удерживающих десантный модуль над распахнутым шлюзом. Стартовые пневмопатроны, дублирующие работу механических захватов, исторгли в вакуум крохотные облачка мгновенно кристаллизовавшегося воздуха, и Даниил привычно прикрыл глаза, готовясь встретить накатившую перегрузку. Как говорится, «плавали – знаем»: сейчас челнок включит полную тягу, словно намереваясь на полной скорости врубиться в атмосферу лежащей под ним планеты и сгореть вместе со всем своим хрупким содержимым. Стандартный маневр отрыва от базового корабля, в условиях более-менее развитой орбитальной обороны зачастую дающий десантникам дополнительный шанс добраться живыми до поверхности. А еще чуть позже, уже после входа в стратосферу, пилот стабилизирует положение тяжелой машины, гася убийственную инерцию не менее убийственными тормозными импульсами и направляя пылающий болид ДШМ в нужную сторону. Затем заработают генераторы помех, отстрелятся многочисленные ловушки и ложные фантом-цели, и система антирадарной невидимости окружит модуль невесомой оболочкой холодной плазмы…

…В следующий миг сержант удивленно раскрыл глаза. Перегрузка отчего-то не спешила наваливаться, да и индикатор гравикомпенсатора на консоли ложемента вовсе не полыхал тревожно-алым. Планетарный модуль неспешно отваливал от корабля, причем, судя по поступающей на забрало телеметрии, в гордом одиночестве. Больше от корабля не отделился ни один челнок.

Не слишком-то похоже на десантную операцию, однако!..

За ухом, под мягко облегающим голову подшлемником, щекотно завибрировал крохотный кругляш мнемоприемника. Ага, вот и обещанное боезадание прибыло! Ну-ну…

– Сержанту Бакову – прием. Подтвердите.

– Подтверждаю, – мысленно буркнул Даниил, окончательно убеждаясь, что никаких перегрузочно-гравитационных сюрпризов не ожидается. Десантный модуль неторопливо, будто прогулочный катер, набирал скорость, сближаясь с атмосферой.