Код власти - Олег Таругин Страница 22

– Нет, мама, не в музей. Я улетаю на Сигму.

– Зачем? – в один голос воскликнули родители.

– Кадетское училище, где я буду учиться, находится на Сигме. – Лидка храбро схватила с тарелки бутерброд. На большее ее мужества уже не хватило, и, вместо того, чтобы начать жевать, она молча положила его обратно.

– Где? – шепотом спросила мать. – Где ты будешь учиться?

– В Сигминском высшем кадетском училище.

– Тебя не примут, ты девочка, – едва слышно произнесла мать, растерянно переглядываясь с отцом. Она была настолько ошарашена сообщением, что даже не начала плакать, запрещать и выяснять отношения.

– Я сдала экзамены, прошла медкомиссию и поступила в училище, – четко выговаривая слова, ответила Лидка. – Вопрос решенный и обсуждению не подлежит.

– Лика! Лика, ты слышишь, что говорит твоя сестра! – простонал отец. – Лика, скажи ей!..

Однако старшая, посмотрев на сестру задумчивым взглядом, промолчала.

– Как ты могла! Как ты могла! – Мать вскочила из-за стола и забегала, потрясая сжатыми кулачками. – Ты предала свою семью! Наша семья поколениями хранит светлые гуманистические традиции, и вдруг наша дочь, девочка, заявляет, что собирается в военное училище и хочет стать солдафоном?! Господи, до чего мы дожили!

– Вы называете военных солдафонами, а вместе с тем живете в мире лишь благодаря им. – В отличие от матери, Лидка, заведясь, начинала не кричать, а, наоборот, разговаривать очень тихо.

– Благодаря кому – им? – патетически воскликнул отец, поднимая руки. – Человечество, слава богу, давным-давно научилось жить в мире. И никакие войны просто-напросто невозможны! Не-воз-мож-ны! Поэтому ты, Лидия, не только предаешь семью, но и собираешься заниматься совершенно бессмысленным и идиотским делом!..

Родители продолжали кричать, но Лидка уже не слушала. Если бы они были способны пусть даже не понять, а хотя бы просто выслушать ее, тогда бы она объяснила – или попыталась объяснить, – почему делает это. Но они не были способны услышать собственную дочь, и она просто молча встала из-за стола, пошла в свою комнату, взяла заранее подготовленный рюкзачок с вещами и так же молча вышла из дома.

– Если сейчас уйдешь, ты нам не дочь! – Крик отца ударил в спину, заставив сгорбиться. На плечи будто легла неподъемная тяжесть, но уже через несколько секунд девушка снова выпрямилась. Что ж, она больше не дочь и не сестра – ведь могла Лика ее поддержать? Или если не поддержать, то хотя бы слово сказать? – тем лучше! Раз она теперь сирота, то имеет полное право принимать самостоятельные решения. Однако слезы все же едва не сорвались с глаз…

Аэротакси отвезло ее в космопорт, и орбитальный челнок, стартовав, оставил позади не только родную планету, но и целый кусок Лидкиной жизни. Остались позади родители – хотелось надеяться, что не навсегда, ведь настоящие родители рано или поздно прощают своих блудных детей, пусть даже и поступивших вопреки их воле. Осталось позади детство – вот это уже навсегда. Слезы вновь навернулись на глаза, и Лидка засунула руку в карман курточки, чтобы достать носовой платок, но вместо платка неожиданно вытащила голофото. Папа, мама, Лика – и она сама, десяти лет от роду, со смешным бантом, размером чуть ли не с ее голову – кому только пришло на ум повязать ребенку такой бант? Наверное, фотографию ей в карман успела сунуть Лика – догадалась, что уговаривать и спорить бесполезно, что младшая уже все для себя решила. Девушка часто-часто заморгала, прогоняя навернувшуюся на глаза влажную пелену – вот еще, развела сырость! – шмыгнула носом и перевернула снимок.

«Будь счастлива, Белка!» – было написано там размашистым Ликиным почерком…