Князья Севера - Маркус Кас Страница 22

— Я тот, кто может тебя размазать, не смотря на твоего покровителя, — голос становится холодным, улыбка пропадает.

Ну вот и угрозы, а я то уже переживать начал.

— И зачем?

— Затем, что ты нос свой суешь, куда не следует, — мужик недобро прищуривается. — Не просто так это место скрыто от чужаков. Не лезь.

— А иначе что? — спокойно интересуюсь.

Он делает шаг ко мне, тень снова увеличивается, но останавливает рост, достигнув двух человеческих. Я напрягаюсь, но не отступаю.

— Цена, сын юга. Всему есть своя цена. И тебе придется очень дорого заплатить, если посмеешь вмешиваться в дела чужих богов. Что ты ищешь?

— Это не касается дел богов.

— А ты уверен? — он понижает голос и делает еще шаг.

Я слышу крики и отвлекаюсь, повернувшись на шум. Всего доля секунды и мужик исчезает. А ко мне несется вся деревня.

В основном полуголые и вооруженные топорами, вилами и даже кружками. Глаза у всех бешеные, руны сверкают, пламя факелов скачет, превращая их бег в приближающиеся вспышки звериных оскалов.

Притихший было берег снова охватывает безумие. Я вопросительно смотрю на Богдана, возглавляющего эту толпу. Он уже почти слился с местными, раздевшись по пояс и держа в руках сверкающую острой заточкой секиру.

Я смотрю на него, он на меня и тут в толпе у кого-то пиликает телефон, сводя на нет все впечатление.

— Не, мужики, это не Рагнарек, — слышу чье-то недовольное ворчание.

Народ начинает расходиться, распевая песни, остаются только друзья. Илена крутит головой, бросая жалобный взгляд то на нас, то на уходящего Магнуса, но тоже остается, вздохнув.

— Что случилось то? — Богдан опускает оружие и опирается на рукоять.

— Я упал в воду, — пожимаю плечами.

— Так громко? — слегка запинается Саша, непонимающе оглядываясь.

— Тут сильное эхо, — продолжаю я с каменным лицом.

— Ик, — подводит итог нашему разговору рыжий.

Ухожу я молча и нелепо. Мокрая одежда прилипает намертво, отмораживая тело и сковывая движения. Поэтому вместо гордой походки получается очень дерганная.

Захожу в дом и шарахаюсь, чуть не падая со ступенек. Посреди небольшой гостиной, в полной темноте сидит бледный Володя и смотрит в стену. Тьфу ты, как призрак. Унимаю колотящееся сердце и иду в горячий душ.

Когда я возвращаюсь, Истровский сидит на том же месте и в той же позе. Я пододвигаю стул и усаживаюсь напротив. Володя медленно переводит взгляд на меня.

— Расскажешь, что ты видел? — спрашиваю я и прорицатель наконец моргает.

— А ты расскажешь, что происходит? — неожиданно злобно парирует он.

Я в замешательстве только и могу, что открывать и закрывать рот, не зная, что ему ответить. Но, что бы он не увидел, мне нужно это выяснить.

— Володя… — осторожно начинаю я, но отмахивается.

— Зачем ты так стремишься попасть на север? Нас там ничего хорошего не ждет, вот что я видел. Плохо, все плохо, — он вдруг хватает себя за голову и начинается качаться взад-вперед.

Я тянусь к нему рукой и он резко откидывается в кресло:

— Не трогай! Не хочу еще и про тебя лично. Надоело!

Так, похоже сейчас у него начнется истерика. Довели голоса в голове, или картинки, уж не знаю, как дар прорицателя работает.

— Володь, успокойся, — резко и громко говорю я и парень замирает.

— Спокоен я, спокоен, — бурчит Володя. — Плохо мне здесь. Видения странные, мешает что-то, давит. Я ничего уже не понимаю. Почему я вижу, что нам нельзя ехать на север? Почему я вижу, что нужно это сделать? Что происходит?

Хтонь, на парня жалко смотреть. Наверняка ему кажется, что он сходит с ума, не в силах свести видения с реальностью. Не зная фактов… И я решаюсь рассказать. Хотя бы про родителей и в общих чертах про разговор с императором. Тщательно избегая того, почему вдруг именно мне дали такое задание.

Я надеюсь, что поиска и кровной связи будет достаточно. Но прорицатель даже не обращает внимания на мои осторожные объяснения, вскакивая на ноги.

— И ты молчал? — возмущается он. — Игорь, да что с тобой такое? Мы встали на твою сторону против службы безопасности. Вместе были в пустыне. Пропали твои родители, а ты не стал нам говорить об этом? Да каждый из нас без каких-либо сомнений пришел на помощь!

Во мне начинают кровавую битва два чувства. Стыда, потому что он имеет право возмущаться. И злости, потому что я лишь хотел уберечь от лишнего дерьма… Кого? Друзей, подростков? Какие они, к демонам, подростки, после всего произошедшего?

Я бешусь, меня распирает от слов, которые хочется высказать. И вдруг вспоминаю деда, как он в попытке меня защитить скрывал информацию. Вот хрень!

— Не хотел ввязывать вас в новые неприятности… — упрямо бурчу я.

— Для начала нас об этом спросил бы, — впечатывает он меня моими же словами. — Каждый нас в состоянии сам принять решение, во что ввязываться, а во что нет. Взял бы слово и рассказал бы прямо.

Зараза очкастая! Хотя нет, уже не очкастая, так он и не нашел свой вечный аксессуар. Ладно, уел. Хочется послать все и всех куда подальше. Ломает меня так, что кулаки сжимаются.

И откуда только столько проблем с доверием, когда вокруг одни милые приятные люди, да? Я пытаюсь разозлиться на Володю, у меня не получается и я плююсь прямо на пол.

— Хрен с тобой, ты прав. Не маленький, сам разберешься, — сквозь зубы соглашаюсь я. — Только вот остальным знать не надо. Раз ехать на север опасно, то я поеду один. И уж извини, но это мне решать. Вы останетесь тут или поедете дальше по развлекательной программе.

— Нет, — решительно сообщает он.

— Володя… — мне кажется, что уцелевшие зубы начинают крошиться от усилий.

— Нет, потому что если не поедем мы все, то будет еще хуже, — он останавливает меня жестом. — Я объяснял уже про свой дар. Расскажу еще кое что. Есть такие штуки, как развилки. Будущее можно увидеть в многочисленных его вариациях. И самое сложное — в каждый момент времени отслеживать, как уже свершившиеся события повлияли на эти вариации. Но есть и ключевые события.

Он замолкает, поднимает глаза и закусывает губу, пытаясь сформулировать.

— Когда ты вышел против Магнуса, что-то произошло. Не только ваша драка, но еще несколько событий сошлись в одной точке. За ней творится демоны знают что. Но одно ясно точно — если ты поедешь один или не поедет никто, то всем конец. Если мы поедем все вместе, то…

— То что? — не выдерживаю. — Что нам угрожает? Кому?

— Все что-то потеряют, Игорь. Нам всем придется заплатить свою цену, но больше всего — тебе.

Опять эта драная цена! Ну вот никак не помогают эти предсказания. Третий раз я уже слышу, а толком понять, что это означает не могу.