Обезьяна с гранатой - 2 - Анатолий Матвиенко Страница 22

Сергей оторопело посмотрел на шефа.

— Сочту за честь! — подтвердил Хорхе. — Компания почетная.

— Леа обомлеет! — вздохнул Сергей. — Ее и от принцессы трясет.

— От радости не умирают! — успокоил канцлер. — Как она?

— Здорова. Ребенок — тоже.

— Тогда готовьтесь! — сказал канцлер…

Крещение состоялось в соборе Святого Духа, расположенном вблизи дворца. Королевская стража оттеснила с площади зевак, сбежавших поглазеть на лорда-канцлера, принцессу и наследника. Принц, хоть и не в роли крестного, но церемонию почтил. Ясен пень, явились и пажи с фрейлинами — двор Флоранс, они же труппа, сыгравшая «Ромео и Джульетту». От такого обилия титулованных лиц Леа затрясло, и Сергею пришлось ее поддерживать физически и морально. К счастью, роль родителей в этом спектакле была минимальной. Они даже не вошли в храм, оставшись на площади. Флоранс забрала у Леа мальчика, завернутого в роскошные атласные пелена, и в сопровождении канцлера, брата и придворных вошла в собор. Леа почувствовала дурноту, Сергей отвел ее в карету. Там они и ждали. Прислонившись к плечу любимого, Леа тихонько вздыхала и нервно теребила подол нового бархатного платья, подаренного ей к торжеству. Пошили его королевские портные, любезно присланные Флоранс. Это только добавило Леа восторгов. Сергей даже всерьез опасался, что от волнения у нее пропадет молоко. За неделю он потихоньку освоился в роли отца, и уже смело брал новорожденного на руки и даже нашел его сморщенное личико красивым. Про Леа и говорить было нечего. Она убила бы любого, кто посмел бы сказать о ребенке плохо. Над сыном она просто тряслась, пугая Сергея своей материнской исступленностью.

«Хоть бы Фло не уронила мальчика! — думал Сергей. — А то еще упустит в купель…» Умом он осознавал, что страхи напрасны: Хорхе обо всем позаботился. Во время обряда принцесса с братом будут сидеть в мягких креслах. Новорожденного отдадут в руки опытной няни, которая присмотрит за младенцем, в случае надобности сменит пеленки. Священника Хорхе выбрал опытного, крестившего сотни детей, так что малыша он не упустит и не переусердствует. Но на сердце Сергея было неспокойно. Поэтому он облегченно вздохнул, завидев выходящую из храма процессию.

— Вот! — сказала Флоранс, когда они с Леа приблизились. — Его теперь зовут Тибальт.

Она с улыбкой глянула спящего в ее руках мальчика. Сергей не успел удивиться столь прихотливо выбранному имени, как вмешался принц.

— Тибальт Эдуард Флоранс, барон де Шанси, — добавил важно. — Император наградил вас, граф, но мы сестрой вам обязаны. Отец подписал жалованную грамоту. Шанси хоть и небольшое баронство, но богатое, и расположено неподалеку от Киенны. Вы сможете там часто бывать. Поздравляю!

Леа покачнулась, но Сергей успел подхватить ее под локоть.

— А мой подарок ждет вас у дома, — вмешался Хорхе. — Новая, дорожная карета, запряженная парой лошадей. В ней удобно ездить в поместье. Маленькому барону полезно дышать свежим воздухом.

Канцлер подмигнул Сергею. Придворные, окружив родителей, наперебой их поздравляли. Сергей едва успевал кланяться и благодарить. Леа, оцепенев, стояла ни живая, ни мертвая. Наконец, принц и Флоранс с компанией погрузились в кареты и отправились во дворец. Следом укатил Хорхе. Праздничный обед во дворце запланировали без участия родителей. Леа, как простолюдинке, сидеть за одним столом с наследником и его сестрой было невозможно, а Сергей отказался из солидарности. Уговаривать его не стали.

С ребенком в руках — доверить Леа сына в ее состоянии Сергей не решился — он забрался в карету. Леа последовала за ним. Карета тронулись.

— Это правда? — спросила Леа, выходя из оцепенения.

— Разумеется, — успокоил он. — Принц не шутил.

— Я мать барона?

— Да.

— Дай! — попросила она.

Сергей передал ей Тибальта. Леа склонилась над мальчиком и принялась целовать его личико. Сын проснулся и захныкал.

— Ну что вы, господин барон? — заворковала Леа. — Не нужно плакать. Дома я накормлю вас и сменю пеленки. Вам будет хорошо и покойно, ваша милость…

Сергей слушал ее, хмурясь. Происшедшее ему не нравилось. Он не понимал почему, и из-за этого злился.