Зона: перезагрузка. Хозяин Топи - Дмитрий Лазарев Страница 22

А вот как прикажете «делать свое дело» при таком раскладе? С одними – дипломатия, но поаккуратнее, с другими – не трогать, но и не пущать. И никакой самодеятельности. Руки связали, гирю к ногами привязали – и выплывай как хочешь. Кто бы знал, как сильно полковнику порой хотелось применить становые бомбы! Он не понимал этих странных выкрутасов в верхах: раньше-то власти куда решительнее были – сколько Зон уже станом позакрывали, а с этой что? Заповедник, мать его! А тут еще и отправленная на Таганай экспедиция, состав которой пришлось чуть ли не согласовывать с белоярскими, как в воду канула. Связи нет уже почти сутки. Никакой. И поди пойми, что это значит: то ли все мертвы, то ли просто тамошние дикие аномалии совсем жесткие помехи устроили, что даже спутниковые телефоны спасовали.

Издергался, в общем, Гнедой, осунулся, спать стал плохо, на подчиненных срываться. А хуже всего было то, что он понятия не имел, сколько такое положение дел продлится и сколько он, Гнедой, выдержит. Отставку они у него не примут! Глядишь, дождутся, что вперед ногами его вынесут из кабинета. Напряженность была такая, словно струна натянутая вот-вот порвется.

И вот белоярские прислали переговорщика. С одной стороны, тревожно: с этими зонными одни проблемы, даже когда они чуть ли не союзниками заделались. И хороших новостей от них хрен дождешься – обычно только головняки новые. А с другой… Устал полковник Гнедой до полусмерти. И не физически, а от ожидания, зависания в неопределенности и непонимании, что делать. Может, этот переговорщик наконец что-то прояснит? Сколько можно уже блуждать в тумане?

Когда переговорщика ввели в кабинет и это оказалась незнакомая ему блондинка лет тридцати, Гнедой нисколько не удивился: Измененные часто меняли посланников – то ли боялись, что у них с людьми завяжутся какие-то неформальные контакты, то ли еще что… Да только какие с ними контакты – роботы бесчувственные.

– Здравствуйте, Петр Михайлович, меня зовут Ольга.

О как, уже прогресс! Раньше-то его все только «господином полковником» величали, хоть тресни. А этой, видимо, объяснили, что по имени-отчеству оно лучше, больше располагает. И понятно, что она просто инструкцию выполняет, но сам факт, что Измененные сделали попытку проявить хотя бы видимость уважения к «отжившим», кое о чем говорил.

– Очень приятно, Ольга, присаживайтесь.

Ох, и тяжко же давались Гнедому этот любезный тон и спокойствие, в то время как хотелось схватить эту гламурную дамочку и трясти, пока не скажет, какого черта тут творится. Только, во-первых, «дамочка» может оказаться боевой Измененной второй, а то и третьей ступени, которая от полковника и мокрого места не оставит, а во-вторых, не исключено, что это просто «говорящая голова», явившаяся «от имени и по поручению». Разумеется, того безликого типа из Белоярки, на которого даже такой тертый калач, как полковник Гнедой, порой смотрел с невольно пробегающим по спине ознобом. А раз так, трясти ее не стоит, да и бесполезно – не знает она ничего.

Поэтому полковник ограничился вежливо-поторапливающим:

– С чем пожаловали?

– Гос… Петр Михайлович, обстоятельства, связанные с Таганайской Зоной, изменились. И нам нужно несколько поменять формат сотрудничества.

Отличная формулировка, нечего сказать! Гнедой внутренне усмехнулся. Это они называют «сотрудничество»? Он готов был держать пари на что угодно, что из него все это время делали дурака и белоярские, и его начальство. Вроде бы он тут для контактов с противоположной стороной, а на деле… договариваются они за его спиной, и не просто так возник приказ не трогать Таганайский Обломок. Наверняка не обошлось без Измененных. Только чего же ты, Ольга, нынче к нему, полковнику Гнедому, пришла? Чего же сразу Посвященный наверх не сообщил о «смене формата»? Сотрудничество, блин!

– И как именно? – за выдержку Гнедому сегодня можно было орден дать. А то и сразу два.

– Пришло время провести активную операцию против Таганайского Источника, – бесстрастно произнесла Ольга, а у Гнедого едва не отпала челюсть от такой новости.

– Простите?

– Таганайская Зона исчерпала потенциальную полезность, зато превысила все допустимые лимиты опасности. Возможно, там в ближайшее время стоит ожидать некоторых… эксцессов.

– Какого рода? – сухо и деловито уточнил Гнедой.

Неужто наконец закончились словесные игры и недомолвки и пошел деловой разговор? Прямо даже не верится.

Короткая пауза. Потом она неохотно произнесла:

– Точно неизвестно. Окрестности Таганайского Источника закрыты для нашего сканирования. Аналитики могут только предполагать. Среди возможных вариантов – скачкообразное расширение Зоны и появление разумных странствующих аномалий, как уже было во Владимире, или массовое возникновение боевых биоморфов.

Профессиональное самообладание полковника дало сбой.

– Био… кого?!

– Это искусственные смертоносные организмы, созданные из биомассы огромного болота, в которое превратилась Таганайская Зона. Учитывая площадь Зоны и объемы энергии, которыми располагает Источник, подобных тварей он может создать очень много. По нашим расчетам, критическая точка накопления сил близко. Дальше Источник начнет действовать. Нам нужно ударить первыми.

Ух ты, как мы заговорили! «Нам», «ударить»! Да черт подери, он-то только «за»! Но руководство… У него же руки связаны!

– Что вы конкретно предлагаете? Становую бомбардировку?

– Не совсем так. В Таганайской Зоне сейчас находится ваша спецгруппа, а также несколько вольных сталкеров. Нужно вывести всех этих людей с территории Зоны до удара.

Какая заботливость! Гнедой едва сдержался, чтобы не хмыкнуть скептически. С каких это пор Измененных волнуют жизни отживших?

– А в чем тут ваш интерес? – осторожно спросил полковник.

– Позвольте мне об этом умолчать. Нам важно, чтобы они остались в живых.

Гнедой нахмурился.

– Можете не сомневаться, мне это тоже важно. Но вывести их может быть проблематично. С нашим отрядом потеряна связь, а как и где искать этих сталкеров, я вообще не имею представления.

По ее губам пробежала легкая усмешка.

– Зато мы имеем. Нам с вами нужно договориться о совместных действиях. В первую очередь прошу вас подготовить тяжелые становые боеприпасы.

Совместные действия, значит? Становые боеприпасы? Через голову руководства? А как же приказ? Как же «никакой самодеятельности»? При всей недоверчивости Гнедого к Измененным, даже к «вменяемым» белоярским, мысль провести сейчас с ними совместную операцию против дикой Таганайской Зоны показалась полковнику ужасно заманчивой. Настолько ли заманчивой, чтобы послать в лес руководство со всеми их, мягко говоря, странными приказами? И тут Гнедому стало страшно, как никогда в жизни. Причем испугался он не чего-то внешнего, а того, что творилось у него в душе. Полковник всегда был человеком долга, и никогда раньше у него в голове даже намека не возникало на то, чтобы ослушаться приказа. Нет, умом его при рождении не обделили, и когда сверху порой командовали хрень, он это понимал, но выполнял, ибо приказ есть приказ. А тут вдруг – такое, и просто потому… Тут он похолодел… Потому что пришла Измененная и начала говорить то, что он хотел услышать. Гнедому вдруг безумно захотелось схватиться за бусину пси-блокиратора, без которой он не ходил на переговоры с Измененными никогда. Но, естественно, он сдержался. Кроме того, когда происходит пси-воздействие, бусина же нагревается, так? А тут она холодная. Значит, все нормально? И мысли, которые сейчас подводят полковника к тому, чтобы нарушить приказ, – его собственные? Все это вряд ли подходит под определение «нормально».