Крепость - Виктор Старицын Страница 22

– Ерохин, остаешься за главного! Из-за парапета старайтесь не высовываться! Высунулся на секунду, осмотрелся, и ныряй за парапет! Докладывай непрерывно! Если немцы пристреляются по колокольне, доложитесь на КП и спускайтесь. Я – на КП! – Гаврилов бегом ссыпался по крутым лестницам вниз. Ходы сообщения пробежал на ощупь, пригнувшись. В пыли и толовой гари видимость едва достигала десятка метров. Камни и грунт валились вниз дождем. Пробежав полсотни метров по ходу сообщения до входа в кольцевую казарму, Иван десять раз пожалел об оставшейся на КП каске. К счастью, пронесло. Только присыпало пылью. «Без каски – больше никогда!» – дал себе зарок Иван, ныряя в каземат.

Промчавшись по потерне, вбежал в каземат главного КП. Приятно удивился. Все были в сборе и работали. Каменев пытался доложить обстановку – прервал его на полуслове:

– Потом доложишь. Я с НП сам все видел.

Начштаба Музалевский положил перед ним на стол три донесения.

«№ 1. 04:07. Противник попытался захватить железнодорожный мост десантом, высаженным с бронепоезда. Мост взорван вместе с бронепоездом. Опорный пункт у моста ведет бой».

«№ 2. 04:09. Батальон пехоты противника атаковал автодорожный мост. Пулеметным, артиллерийским и минометным огнем гарнизона атака отбита» ^[24].

«№ 3. 04:16. Противник начал массированный обстрел крепости с использованием артиллерии крупных калибров. Обстрелу подвергаются валы, казармы, штабы, склады, дома комсостава. Соседние опорные пункты также обстреливаются».

Опорный пункт у железнодорожного моста оборонялся гарнизоном из другого полка дивизии, но продублировать сообщение о подрыве моста было не вредно. Гаврилов подписал все донесения. Музалевский понес их шифровальщикам.

– Что еще существенного приключилось, помимо указанного в донесениях? – спросил комполка у Каменева.

– Под прикрытием артобстрела противник накапливает по всему западному берегу переправочные средства. К берегу выдвигается пехота.

– Понятно. Приказ: огонь из всех видов оружия прекратить. Минометчиков отвести в казематы. Амбразуры закрыть. Наблюдение продолжать. Пока не закончится артобстрел, переправу они не начнут, – пояснил он свой приказ командирам. – Артобстрел очень плотный. Понесем потери от попадания осколков в амбразуры.

Гул канонады проникал и в бетонный каземат КП. Пол под ногами иногда подрагивал от близкого разрыва снаряда крупного калибра. Но говорить можно было вполне свободно, не повышая голоса. Командиры имели вид напряженный, но не испуганный. Связисты принимали по телефонам доклады с наблюдательных пунктов и из батальонов.

Прошел доклад от комбата-1 Фомина из Тереспольского укрепления:

– Артобстрел прекратился. Противник силами до пехотного полка начал форсирование реки.

Подойдя к телефону, Гаврилов приказал:

– Всеми батальонными средствами – огонь! Когда немцы зацепятся за наш берег, выводи автоматчиков на вал! Постарайтесь взять в плен подранков! – Повернувшись к командиру ббп Лаптеву, приказал: – Все минометы – на позиции. Всеми минометами – заградительный огонь по Бугу перед Тереспольским укреплением.

Лаптев быстро пошел в соседний каземат, где размещался КП батальона боевой поддержки.

– Может, поддержишь дивизионными минометами? – обратился Иван к присутствующему на КП начарту Иваницкому.

– Извини, Иван. Без приказа сверху не могу, – ответил тот.

– Да я знаю. Так просто спросил. Для проверки. Мы и сами справимся.

Комбат-2 Галицкий доложил, что двенадцать танков противника с пехотой атакуют через автомобильный мост.

– Огонь всеми средствами! Как первые танки пройдут на нашу сторону, взрывай мост, – приказал Галицкому Гаврилов.

– Пойду на Тереспольскую башню, гляну, как Фомин и Галицкий справляются. Сергей, ты тут за меня командуй, – обратился он к Каменеву.

Надел каску и пошел по коридору командного пункта. Во всех отсеках КП деловая суета. Затем потерной вышел в подвальный каземат кольцевой казармы и быстрым шагом пошел по центральному коридору. Потерна выходила в восточную оконечность кольцевой казармы. А идти предстояло почти полкилометра в западную часть Цитадели до Тереспольских ворот. В шестиэтажной надвратной башне ворот размещался запасной полковой НП. По высоте башня несколько уступала колокольне, зато была гораздо прочнее. Стены полутораметровой толщины из царского кирпича должны были выдержать попадание снаряда дивизионной гаубицы.

На шестом этаже башни работал расчет НП. Пол усеян осколками выбитых стекол. Среди них поблескивали зазубренные осколки снарядов. Под западным окном сидел лейтенант, замком минометной роты, фамилию его Гаврилов запамятовал, и бубнил в трубку, время от времени выглядывая в окно – корректировал огонь полковых минометов. Под южным и восточным окнами скорчились сержанты – наблюдатели, время от времени они высовывались выше под оконника и выкрикивали донесения телефонисту, передававшему их на КП. Увидев Гаврилова, лейтенант попытался вскочить и отрапортовать. Иван замахал на него руками: сиди, дурень, и не высовывайся. В воздухе посвистывали шальные пули, влетая в окна. Концентрированного обстрела НП пока не было. НП немцы пока не засекли, сделал вывод Гаврилов.

Подполз на четвереньках к лейтенанту, выглянул в окно. Вся территория Тереспольского укрепления затянута дымом пожаров. Горели разбитые снарядами здания: погранзастава, казармы, автопарк. Свежий утренний ветер сносил дымы на восток, валы укрепления и противоположный берег просматривались отлично. Западный берег Буга перед Тереспольским укреплением, освещенный косыми лучами рассветного солнца, был усеян неподвижными серыми комочками – трупами немцев. Все живые были уже в сотнях метров от берега и продолжали ползком и перебежками удирать к лесу. По ним густо молотили ротные и полковые минометы. «Здесь все в порядке», – подумал комполка и по-обезьяньи на четвереньках перебрался к южному окну. Выглянул.

Автомобильный мост был взорван. На нашем берегу горели три танка, еще два горели на уцелевшей западной половине моста, и четыре – на западном берегу. Вблизи крепости оба берега густо засеяны неподвижными серыми точками. На удалении до полукилометра живых немцев на нашем берегу не наблюдалось. На западном берегу пехота тоже отползала к лесу. Зато в полутора-двух километрах в излучинах реки противник явно накапливался. И на нашей, и на немецкой стороне. Ротные минометы из Волынского укрепления туда уже не доставали. Еще дальше, перед фортом № 5, восточный берег от противника вычистили пулеметы форта. «Непорядок», – подумал Гаврилов.

Подозвал к себе лейтенанта, показал ему немцев на восточном берегу и приказал перенести огонь полковых минометов на них. Сам перебрался к северному окну. Участок от крепости и до высокой насыпи железной дороги от противника был полностью очищен. Зону за насыпью контролировали форты «А», № 1, «Берг» а также опорный пункт у железнодорожного моста. Там на нашем берегу противника тоже не наблюдалось. Однако на западном берегу пехота продолжала накапливаться. Салага огонь корректирует грамотно, но обстановку в целом не улавливает, решил Гаврилов, поглядев на лейтенанта, прилипшего к южному окну. Приказал телефонисту вызвать командира ббп Лаптева. Обрисовал тому ситуацию и вызвал на НП.