Территория призраков - Александр Пономарев Страница 21

Пока Купрум лихорадочно соображал, как ему вызволить Настю из беды, внутри корабля что-то с грохотом упало. Дикари резко обернулись. Парень едва успел убрать голову от пробоины. Он сосчитал до трех и осторожно выглянул. Один из аборигенов быстро приближался к его укрытию.

Сталкер поднял автомат на уровень груди, потом опустил и поискал взглядом, куда бы спрятаться. Слева, в паре шагов от него, с борта свисал канат толщиной с руку. Кто и когда его тут приспособил, Купрум не знал, да и знать не хотел. Его сейчас волновало лишь одно: сможет ли эта замызганная «кишка» с цветными пятнышками лишайника выдержать его вес.

Стараясь не думать о боли в колене, Купрум торопливо захромал к канату, подергал, проверяя, как тот закреплен, и с необычайной проворностью для человека с ушибленной ногой взобрался наверх. Едва он перевалился за борт, как с той стороны судна послышались приближающиеся шаги. Очень медленно, стараясь не производить лишнего шума, Купрум потянул автоматный затвор на себя. С той же предосторожностью вернул его на место и так же тихо сдвинул планку предохранителя вниз до упора, переводя в режим одиночной стрельбы. Совсем бесшумно изготовить оружие к стрельбе не удалось, но едва различимые щелчки заглушило шелестом листвы растущего неподалеку от баржи кустарника да шорохом пересыпаемого ветром песка.

Фальшборт с рыжими потеками и слоистыми наростами ржавчины скрывал от сталкера большую часть примыкающего к судну пространства. В овальной прорези швартовного клюза виднелась лишь узкая полоска покрытой трещинами земли с кустиками чахлой растительности. Распластавшись на палубе возле своеобразной бойницы, стрелок пристроил ствол «калаша» так, чтобы тот не демаскировал его, и приготовился в случае чего стрелять на поражение.

Ждать пришлось недолго. Вскоре перед носом корабля заскрипел песок, зашуршала пожухлая трава. Мгновение спустя Купрум увидел коренастую фигуру в грубо сшитых кожаных штанах и меховом жилете поверх домотканой рубахи. Медленно переставляя ноги в самодельных онучах, незнакомец с как будто вырезанным из древесной коры лицом крепко сжимал в руках копье. Было у разведчика и другое оружие. На поясе в заменяющей ножны кожаной петле висел нож – каменный «лепесток» с примотанной к нему жилами деревянной ручкой. За спиной виднелась дубинка с кусочками камня в оголовье – этакий вариант примитивной палицы.

Дикарь проследовал вдоль борта до огромной пробоины, из которой неожиданно выскочила тварь, очень похожая на мутосвинью. Разница заключалась лишь в том, что у нее из спины торчали два напоминающих человеческую стопу выроста. Со стороны это выглядело так, будто пучеглазка решила отрастить себе дополнительные ноги, но этот процесс пока находился в начальной стадии.

Визгливо хоркая, мутант сослепу бросился на аборигена. Тот хрипло гаркнул, ткнул копьем перед собой. Тварь шарахнулась в сторону и резво припустила к возвышающимся вдали портовым кранам.

Копейщик заулюлюкал, громко топая ногами и поднимая при этом облака пыли. Потом подхватил с земли лежащий неподалеку увесистый комок засохшей глины и швырнул его вдогонку улепетывающему со всех ног мутанту.

Бросок оказался метким. Метательный снаряд попал в спину твари и рассыпался на мелкие комочки, оставив на шкуре зверя коричневое пятно. Пучеглазка оглушительно взвизгнула, резко сменила направление, выбрасывая из-под копыт пылевые фонтаны и вырванную с корнем сухую траву, и еще быстрее припустила прочь от негостеприимного места.

Дикарь ударил себя кулаком в грудь, стукнул древком копья по земле и громко крикнул: «Ху!» Корабль несколько раз ответил раскатистым эхом на его клич. Абориген расплылся в довольной улыбке. Его и без того уродливое лицо сильно перекосило: нижняя губа отвисла, оголяя гнилые зубы; правый глаз скрылся за темной пупырчатой бляшкой, а левый превратился в узкую щелочку между красными губчатыми наростами; мясистый приплюснутый нос слился в сплошную пористую массу с фиолетово-сизыми наплывами на щеках.

Видимо, из-за переизбытка чувств дикарь провел острием копья по железу. Пронзительный, терзающий слух скрежет, похоже, доставлял этому человеку наслаждение, поскольку он еще дважды заставил Купрума закрывать уши руками и морщиться от неожиданно возникающей зубной боли.

Со стороны дожидающихся разведчика дикарей донеслись призывные крики. Абориген еще раз пробудил победным кличем эхо внутри баржи, развернулся и потопал к соплеменникам.

Купрум осторожно выдохнул, смахивая рукой пот со лба. Подождал, когда стихнут шаги незнакомца, и пополз по палубе, огибая сваленный в кучу металлолом. Весь в рыжей пыли от ржавчины, он выглянул в продольное отверстие в основании фальшборта.

Дикарь быстрым шагом приближался к сородичам. На полпути к ним он потряс копьем и громко залопотал. Аборигены ответили ему радостным гомоном, дружно топая ногами.

Когда разведчик приблизился к землякам, один из них (по костяному кольцу в носу, ожерелью из когтей мутантов на шее и вымазанному в белой глине пучку волос на голове Купрум решил, что это вождь) показал на него нанизанной на берцовую кость черепушкой какой-то зверюги. Потом он ткнул скипетром в стоящего неподалеку от него дикаря с самодельным луком в руках и пролаял что-то нечленораздельное. Оба воина поклонились вождю и направились к пленнице.

Купрум приготовился прострелить им головы, если те надумали причинить Насте вред, но лучник убрал лук в висящий за спиной кожаный колчан с торчащими из него стрелами, а копейщик перевернул оружие острием к себе. Сталкер чуть опустил ствол «калаша», следя за развитием событий. Тем временем копьеносец присел на колено, просунул древко под путы пленницы и кивнул помощнику. Вдвоем они ловко подняли женщину и потащили ее, как подстреленную на охоте добычу.

Лежа на палубе и наблюдая за дикарями сквозь отверстие для стока забортной воды, Купрум терпеливо ждал, когда те уйдут на достаточное расстояние. Он опасался выдать себя неосторожным звуком, покидая сухогруз и, как оказалось, у него были на то все основания. Стоило сталкеру оставить наблюдательный пост и, низко пригибаясь, перебежать к намотанному на кнехт канату, как груда сваленных в кучу посреди палубы тяжелых железяк с угрожающим скрипом осела наполовину.

Купрум замер на месте. Сидя на корточках, медленно повернул голову, глянул через плечо. Железная гора с протяжным стоном опустилась еще ниже и замерла. Откуда-то из ее глубин донесся глухой стук и скрежет, а потом все прекратилось. Наступила такая тишина, что сталкер услышал, как травяные колоски скребутся о борт корабля.

Опасаясь сделать лишнее движение, Купрум медленно выпрямился. Дикари ушли достаточно далеко и теперь приближались к лежащему на боку буксиру, обходя по краю россыпь блестящих на солнце лужиц. Наполовину вросшее в землю судно было последним из брошенных в затоне кораблей. За ним начинался пологий склон возвышенности, плавно переходящий в бескрайнее поле с отдельными пятнами лиственных рощиц и кляксами кустарников.

Дело принимало серьезный оборот. Долго медлить было нельзя, обозначающая Настю звездочка уже светилась у самого края ПДА, грозя в скором времени исчезнуть совсем, но и спешка не сулила ничего хорошего. Один неверный шаг грозил нарушить устоявшееся статус-кво. Изрядно прогнившая за годы забвения палуба могла обрушиться в любой момент, увлекая за собой не только изъеденный ржавчиной стальной хлам, но и человека. Даже просто падение с такой высоты было чревато серьезными последствиями, не говоря уж о том, что внизу парня ждала не мягкая перина, а наваленное как попало железо.